«Айрин! Ты была ранена? Какой большой шрам. За что тебя так?»
Ирина весело рассмеялась:
«Как ты смешно сказала. За что? Действительно за что? Но это не ранение любовь моя. Просто в нашем времени врачи научились удалять больные органы.
– Как это удалять? Я не понимаю».
Ирина снова рассмеялась и поцеловала девушку в нос.
«А вот так. Чик и всё. Если серьезно, то мне разрезали живот, достали больной орган, а потом зашили. Так многим делают и очень успешно. Люди у нас редко умирают от неизвестных болезней.
– Как странно Айрин, а у нас за это на костер отправляют. Тебе не больно?
– Ну в этом я нисколько не сомневаюсь. Церковь с этим успешно справляется. Мне совсем не больно, а безумно приятно, когда твоя нежная ручка касается моего тела».
Луиза радостно прижалась к груди супруги и смущенно зардевшись неуверенно спросила:
«А можно я ещё задам вопрос? Быть может он покажется тебе странным, но почему у тебя на теле так много волос?
– Волос?»
Ирина на мгновение опешила.
«Что ты имела в виду Луиза? И где?»
Девушка совсем смутилась и едва выдавила из себя.
«Ну, там внизу и здесь под мышкой?
– А, что в этом такого? Это естественно от природы. Я уже испугалась не зная, что ответить. Что вам и это церковь запрещает? Я смотрю у тебя на теле нет волос, или ещё не растут?»
Да! Это было и комично, и абсурдно. Разные эпохи сошлись вместе и между ними иногда пролегала целая пропасть и только любовь всё превращала в забавную игру. Ирина и Луиза приняли её правила смешав всё в одну кучу. Луиза озорно улыбнувшись поцеловала супругу в губы.
«Еще, как растут Айрин. Просто нас приучают выщипывать всё лишнее с тела.
– Как выщипывать? Но это ужасно больно, похлеще всякой экзекуции. И ты мой ангел ради моды идешь на это?
– Так принято, а вам запрещают?
– О! Господи! Ну детский сад!»
Ирина снова невольно рассмеялась и Луиза вместе с ней.
«Нет мой ангел. Нам никто не запрещает. Просто никто из нас находясь в здравом рассудке на это не пойдет. Ради чего? Зачем трогать то, что надежно закрыто от постороннего взгляда. Как же ты их удаляешь?
– Специальным пинцетом. Он есть у каждой женщины.
– А, у тебя больше не будет. Я не хочу, чтоб ты мучила своё нежное тельце и терпела эту боль. Кроме меня тебя уже никто не увидит, а я люблю тебя любую.
– Но как же Айрин! Что скажет матушка, когда узнает? Я потерплю ведь я уже привыкла».
Ирина крепко прижала к себе наивную девочку.
«К боли не надо привыкать моя прелесть. Это ужасно, а маме твоей мы ничего не скажем и в спальню нашу никого не пустим. Кстати. Сколько я помню из истории в вашей эпохе жена всегда слушалась своего мужа, или я не права?
– Права конечно. Супруг-мой господин.
– Ну вот!»
Ирина торжествующе потерла руки и уверенно заявила:
«Значит теперь ты будешь слушаться меня, но не во всем. Я ведь не монстр какой-то, но, что касается твоего здоровья, это точно. В остальном, я в твоей власти, только пожалуйста не вей из меня веревки. Мне так сложно отказать этим изумительным глазкам. Я просто пропала в их сияние. Не сердись на меня мое солнышко, я очень люблю тебя.
– А, я тебя Айрин. Я не сержусь. Я просто не могу на тебя сердиться. Я так долго ждала тебя, и готова делать всё, что ты скажешь.
– Тогда просто поцелуй меня моя прекрасная богиня, чтоб умереть и возродиться вновь. Ну вот я уже и стихами заговорила. Ах ты моя маленькая плутовка я совсем теряю голову рядом с тобой».
