– Командир, нас обстреляли! Медики подбиты! – ворвался из включённой рации голос лейтенанта-танкиста.
– По машинам! – скомандовал Георгий, и через минуту танки и БМП понеслись в сторону выстрелов.
– Танк ещё стрелял, а лейтенант-танкист стоял возле открытой задней двери медицинской БМП. В медицинской БМП не было башни с вооружением. Вместо неё была гладкая крыша с дополнительной защитой. Но в этот раз защита не помогла. Специальная бронебойная ракета пробила защиту и крышу машины и, взорвавшись внутри, разметала по всему пространству БМП мелкие острые осколки. Георгий подбежал к машине, отодвинул лейтенанта. Внутреннее освещение работало, и он посмотрел внутрь. На полу лежал санитар, приехавший с Надей. В нишах на носилках лежали неподвижные тела раненных. Надя лежала в нише рядом с Алексеем, похоже, до взрыва она сидела рядом. Георгий метнулся к Наде по скользкому от крови полу и попытался нащупать пульс. Пульса не было. Алексей тоже был мёртв. Георгий стоял на коленях перед своими погибшими друзьями. Он смотрел на них и видел, как ветер, ворвавшийся в открытую дверь, шевелил пушистые Надины волосы, упавшие на лицо Алексея.
Георгий вышел из машины:
– Что с мехводом?
– Погиб, – ответил лейтенант.
– Сержант, обратился Георгий к стоявшему рядом солдату, – заводи, поедешь водителем.
Сразу после возвращения в лагерь, Георгий поехал в штаб бригады, который находился за аэродромом. Игорь не последовал за Георгием, он остался в лагере.
В эту же ночь по квадрату были нанесены мощные ракетные удары со стратегических бомбардировщиков. Управляемые ракеты и глубинные бомбы перепахали весь квадрат. После двадцати минут бомбово-ракетной обработки, одна глубинная бомба попала в какой-то подземный объект и подземные взрывы два часа терзали скальные внутренности этой территории. Утром на месте взрывов образовалась воронка глубиной в восемь метров.
К середине дня рота спецназа во главе с Георгием отправилась на БМП в сопровождении танков в этот злополучный квадрат. Надо было исследовать внутренние пространства, которые открылись от взрывов.
Игорь стоял возле командирской БМП и смотрел как Георгий садится в машину. И в этот момент он ясно понял, что Георгий в этой операции будет тяжело ранен.
***
Игорь смотрел на Георгия, лежащего на больничной кровати. У Георгия была перевязана грудь. Повязка была и на голове. От нескольких медицинских приборов, стоящих в изголовье, тянулось множество проводов к датчикам, закреплённым на голове. Рядом с кроватью, на стуле сидела Маша. Игорь ещё раз отметил, что Маша – это Марина Ильина. Игорь появился в палате, когда Маша что-то говорила:
– … я узнавала у врачей, говорят, что ты стабилизировался, но до выздоровления ещё далеко. Так что, месяца три здесь проваляешься.
– А сколько времени я здесь нахожусь?
– Почти месяц. Вчера ты пришёл в сознание и мне девочки позвонили. Вот я и пришла. Завтра опять лечу в Африку. Нам там ещё полтора месяца находиться.
– А ребята?.. Где их похоронили?
– Здесь. Доставили вместе с тобой одним бортом. Всех семерых похоронили рядом на Третьяковском. Пока поставили только ограду, а в годовщину поставят памятник.
– А меня где накрыло?
– В тех пещерах оказались живые боевики. Был бой. Во время боя тебя потеряли. Потом, когда всё зачистили, тебя еле нашли – ты был ранен и тебя завалило камнями. Хирург в госпитале сказал, что если бы ещё час, то они были бы бессильны.
