Проводив Нину глазами, Мина смогла со спокойной душой посвятить себя своим желаниям. Без зазрения совести она смотрела в спину идущего впереди обессиленного Аррани. Теперь-то он точно никуда от неё не денется. До этого ему чудесным образом удавалось делать вид, что они знакомы не так близко, что её вообще не существует, а сейчас у него больше нет выбора, кроме как признать её. В то же время девушка сильно переживала за парня. Ей по-прежнему было обидно, что он посмел оставить её тогда, не сказав и слова, но она всё равно не могла ничего с собой поделать и беспокоилась за его самочувствие. От её глаз не ушло его понурое настроение, с которым он вернулся с собрания ассасинов. Асонская также понимала, что основательный вклад вносила и она, но это было его наказание за вышеупомянутое. Такие противоречивые ощущения порой сбивали её с толку, но одно она знала точно — ему не уйти от неё. Раз убедившись в своих догадках, Мина не собиралась отпускать ассасинов из своей жизни. К тому же, такого человека, как Аррани, потому что в нём девушка не видела злобы, агрессии и чего-то подобного. Он не приставал к ней, как все молодые люди, не пел сладкие речи; он защищал и, чаще всего, делал это молча. А когда она чего-то не понимала, конечно, озвучивал это, но озвучивал прямо, без обходных путей и запутанных выражений. Мина была уверена в нём и в его способностях. Она могла на него положиться, могла не бояться, могла быть беззащитной. И ей это нравилось. Рядом с ним она хотела так себя ощущать. Возможно…
Палатка главы находилась недалеко от основных спален ассасинов клана. Это была небольшая постройка из камня. Как и всякое строение скрытных убийц королевства, внутри она была гораздо больше, чем казалось снаружи. Однако жилище всё равно было довольно скромным. В левой дальней части дома стояло широкое кожаное кресло, в правой — рабочий стол, на котором хаотично были разбросаны какие-то бумажки, листы и письменные принадлежности. Как поняла принцесса, на нём глава клана работал не только самостоятельно, но и принимал соклановцев. Рядом стояла ещё парочка стульев, а у стены от центра — маленький комод, где лежали шахматная доска с фигурами, несколько небольших кинжалов и ещё что-то по мелочи. Мина ощущала себя так, будто входила к нему не в дом, а в его душу, входила во что-то очень личное. Может быть, это были только её ощущения. Похоже, парня это не особо заботило.
«Я его вообще забочу?» — со злости подумала она.
Пространства для сна было хоть отбавляй: как известно, ассасины спали на футонах. Один такой располагался в левой части палатки, прилегавший прямо к стене, над которым висела толстая свеча.
Как только блондин зашёл внутрь, то по инерции быстро зажёг пару имевшихся источников света. Хотя для него это всё равно было не так чтобы обыденно. Обычно он сразу валился спать, иногда даже забыв снять одежду. На его личную территорию не первый раз ступала нога девушки: Гильяна частенько захаживала к нему под бок, по-детски жалуясь на Арана. Однако Мина — это не Гильяна, и парень отдавал себе отчёт в этом. Он из последних сил старался вести себя непринуждённо и держать с ней дистанцию «ассасин-принцесса королевства», но на деле это было сложнее. Мина откуда-то черпала неиссякаемую энергию и напирала, доставляя ему не только проблем, но и сомнений в собственных чувствах. Как истинного ассасина это не должно было его волновать, но его волновало. К счастью для него, день давно миновал, а это значило, что можно было просто отрубиться до рассвета и ни о чём больше не думать. Асонская считала иначе. Как джентльмен глава уступил ей своё спальное место. Всё шло своим чередом, пока светловолосая не начала раздеваться прямо при нём. Она села на футон, кинула на него размышляющий взгляд, а потом без какого-либо стеснения начала расстёгивать свой корсет. Аррани всё ещё стоял и, так получилось, что смотрел на неё сверху вниз. Его левая бровь потянулась вверх сама собой от недоумения.
