«Моей дорогой Марие.
Первые строки самые важные. Думаю, ты понимаешь меня, ты же моя внучка! Ничья больше... Ох, прости, что пишу это в таком порядке... мои мысли сейчас могут быть спутаны. Возможно, ты уже стала это замечать. Скрывать свою болезнь не так просто, как ты думаешь. Хотя я старалась, как могла. Так вот, Мария, как обычно, выражаю свою надежду, что ты доберёшься до этого клочка бумаги, хотя не знаю... я собираюсь оставить его в таком месте... таком погибшем месте. И не переубеждай меня! Я знаю, что говорю. Болото клана Огня всегда было для меня и кладом жизни, и погибельным местом одновременно. Почему, ты сама догадываешься. Не забывай, что сказала мне когда-то про свою боязнь после случая с младшим Аррани. Пускай про свою любовь к нему ты не смогла мне поведать, а вот про это всё же рассказала. И я была безумно этому рада. На чём я остановилась? Ах, да! Моя голова ещё в состоянии трезво соображать, поэтому следующие строки я оставлю в каждой моей записке к тебе, чтобы ты в любом случае их прочла. Я бы не смогла умереть с мыслью, что моя родная душа осталась в мире живых без поддержки и предоставленная сама себе, без каких-либо ответов. Внучка, даже не смею предположить, сколько времени пройдёт до тех пор, пока ты не найдёшь это послание, но, послушай... У меня была внутренняя болезнь, и я про неё знала. Да и не могла не знать, потому что просто чувствовала её. Эти боли ни с чем нельзя сравнивать. Именно по этой причине я ни в коем случае не стала тебе рассказывать и именно поэтому так спешила отдать тебе всё, что имела и знала сама. Прости ещё раз, если так до конца и не выполнила свой первостепенный долг, будучи твоим учителем. Надеюсь, что выполнить долг твоей бабушки у меня получилось...
Кстати, не забывай о себе, заботясь о наших собратьях. Может, ты и молода, но не горячись лишний раз. Помощь нужна всем. Отказываться от неё не стоит. В конце концов, это не удел лекаря клана ассасинов. Запомни хорошенько, что в будущем тебе всё равно понадобятся приемники. И чем раньше ты позаботишься об этом, тем легче будет тебе самой. Уж поверь мне, я со своего опыта... ай, опять забыла, о чём хотела сказать... Не повторяй моих ошибок.
Будь счастлива, моя дорогая».
В этот раз Мария не плакала. Может быть, и стоило, но она всё равно не стала этого делать. Лекарь Огня знала, что бабушка смотрела на неё с небес и не одобрила бы это занятие. К тому же, девушка иногда позволяла себе слёзы в день её смерти. Сейчас это было ни к чему, несмотря на то, что была окружена лишь деревьями, кустарниками и сплошным полотном зелёного мха и торфа.
Брюнетка с неповторимой нежностью положила записку в сумочку так, чтобы та не помялась или не разлетелась на кусочки во время ходьбы. А в том, что она пойдёт отсюда пешком, больше не сомневалась.
Замедленный шаг отнял у лекаря Огня прилично времени на обратную дорогу, но вместе с тем она смогла глубже окунуться в свои размышления, что, несомненно, пошло ей только на пользу. Узнать о причине смерти родного человека было бы неприятно любому, но Мария уверенно похоронила в себе тягостные настроения, чтобы не возвращаться к тому чувству удушья в горле, которое, казалось, могло убить её прямо на месте без особых усилий. Имея дело с записками бабушки, брюнетка невольно выходила на думы об Инграме. Как бы странно это ни было для неё, этот факт можно было понять: он стал для неё тем, кто открыл для неё дорогу к чему-то такому, о чём она ненароком могла вообще никогда не узнать. Не покопайся он в её вещах тогда — кто знает, сколько бы ещё времени понадобилось, чтобы найти последнюю ниточку, связывавшую её с покойной бабушкой.
