Вновь вскинула на него глаза.
Они сейчас были чернее ночи. Два омута, которые затягивают и не отпускают. Страшно, но хочется. Так хочется шагнуть за черту. Я сделала это, больно упала и теперь мне будет очень сложно подняться.
- О чем еще я по-твоему должен думать, Муромцева?
Муромцева, даже не Полина.
- И всего за неделю, что меня не было. Быстро. В общем, надеюсь, ты все поняла и второй раз повторять не придется.
Он резко отпустил, развернулся и пошел прочь.
Я прислонилась к стене и сползла по ней вниз.
Через несколько секунд рядом со мной оказалась Соня.
- Полин, что? Что он тебе сказал?
Я подняла голову и посмотрела на подругу.
В ее голосе и лице сквозило такое неподдельное беспокойство, что я решила не расстраивать ее подробностями. Ведь это она ляпнула про парня, хотела сделать как лучше.
- Да, так, - вздохнула и тут же добавила, - Сонь, твой план провалился. Все, что ему важно, это его репутация. Всего лишь репутация.
Придя домой я и правда померила температуру. Тридцать восемь и девять.
Впервые за все время работы в клубе решила пропустить. Позвонила напарнице и попросила заменить меня на занятиях.
5. Глава 5
Весь вечер я провела в постели. Просто лежала и смотрела в одну точку. На то, чтобы повернуться на другой бок, требовались колоссальные усилия, не говоря уже о том, чтобы встать и заварить себе чая.
- Полин, что случилось?
Как только мама пришла с работы, сразу же принялась суетиться вокруг меня.
- Заболела?
- Да, что-то неважно себя чувствую, - не стала скрывать очевидного. Вот только причину болезни не назвала. Мама сразу же решила, что у меня простуда.
- Ну вот, доработалась, досиделась на диетах, - тут же начала она причитать.
Принесла мне любимый напиток с имбирем и лимоном, и продолжила охать. В конце концов сказала, чтобы звала ее в любой момент и удалилась.
Осторожно села на кровати, взяла в руки чашку.
В нос ударил хорошо мне известный специфический запах, и я чуть не расплакалась. Несмотря на то, что пью этот напиток уже много лет, последнее воспоминание, связанное с данным ароматом - мне заваривал его Матвей.
Потому что запомнил.
Так и получалось. Все, о чем бы я не думала неизменно возвращалось к мыслям о нем. О том, каким внимательным он был ко мне, и каким заботливым. Совсем не похожим на того Матвея, каким он предстал сегодня.
На лекции на следующий день я также не поехала, решив пропустить.
- Полин, как ты? Все так серьезно? – спросила Соня по телефону, когда я осталась дома еще и на следующий день.
- Сонь, мне уже лучше, завтра обязательно приду.
На самом деле мне было не лучше и не хуже. Также. Температура спала еще вчера, но слабость и отсутствие радости жизни никуда не делись. Мне хотелось к нему.
- Полин, знаешь, - сказала вдруг Соня, - а Матвей интересовался, куда ты пропала. В смысле, что с тобой происходит.
Я замерла, а пальцы, сжимающие новенький айфон, который я так и не рискнула вернуть, задрожали.
- Он спрашивал обо мне?
- Ну, не прям лично он. Никита очень активно выяснял. Ясно же для кого.
Я отмахнулась.
- Ничего не ясно. Мало ли, может Никита просто так спрашивал, для поддержания разговора.
- А я думаю, для Матвея. Не могу поверить, что ты вот так вдруг резко стала ему безразлична.
- И что ты сказала Никите?
- Блин, Поль, мы же с тобой не договорились, что нужно говорить. Так что сказала, как есть, ты неважно себя чувствуешь. Нормально?
