– Чего ради мы вообще останавливаемся на ночь… то есть на день? – проворчала я, пересматривая три старых ведра, чтобы выбрать то, где дыра поменьше. – Ты же слышала, Дуос сказал, что желает смерти Мико. Если не поторопимся, можем прибыть слишком поздно и не успеем спасти ее. Или Унуса!
«А если нас обнаружат путешествующими с Лео Виллиусом, мы прибудем быстрее? Смотря кто обнаружит, а то можем и совсем не добраться».
Ответа у меня не нашлось, так что я просто схватила лучшее из ужасных ведер и отправилась на поиски бочки с водой. Вернувшись с капающим ведром, я налила в корыто воды и в благодарность получила от лошадей лишь равнодушные взгляды.
– Неблагодарные, вонючие…
Слова стихли: Кайса забрала контроль и, заставив меня умолкнуть, приставила ладонь к уху.
«Что такое?» – спросила я.
– Не уверена, но…
Она шагнула к приоткрытой двери сарая. Двор был пуст: ни Яконо, ни Унуса – никого.
– Хм, – покачала головой Кайса. – Ничего. Так и быть, позволю тебе вернуться к чистке лошадей.
– Вот спасибо.
Лошади, кажется, не одобрили мой сарказм. Одна даже посмотрела на меня с неприязнью.
«Я так думаю, им просто хочется, чтобы с них сняли седла, – заметила Кайса. – Я не вижу щетку, но можешь протереть их пригоршней сена, как делал Яконо».
Я нагнулась за сеном, и спина заныла после долгой дороги в седле. Со стоном выпрямившись, я сделала вдох – и не смогла выдохнуть. За негромким фырканьем и шарканьем перетаптывающихся лошадей я услышала приглушенный гул.
– Стук копыт.
Я бросила сено и рывком распахнула дверь. Звук снаружи стал таким громким, что Яконо с Унусом вышли из дома. Унус посмотрел на нас, но взгляд Яконо был прикован к лесу.
– Думаешь, они приближаются с той стороны? – прошептала я Кайсе, не рискуя повысить голос и спросить Яконо, чтобы не привлечь солдат.
«Не знаю, но надеюсь, что нет. Звук похож на топот целого табуна лошадей».
Так и было. Я отступила в тень, хотя это наполовину уменьшало обзор двора. Стук копыт становился громче. Никто не мог знать, где мы, но лошади уже приближались. Защебетали и испуганно взмыли в небо птицы. За деревьями двигались тени. Яконо с Унусом опять скрылись в доме, а я затаилась с колотящимся сердцем. Кто бы это ни был, я надеялась, что они проедут мимо.
Но случилось худшее: в ярком свете показались полдюжины левантийцев. И, что еще хуже, их лошади замедлили шаг. Всадники о чем-то переговорили и, как будто нас прокляли все боги на свете, натянули поводья и спешились.
«Вот дерьмо, – прошипела Кайса, когда один воин указал на дом и произнес имя Лео. – Нужно что-то делать».
«Делать что? Я могу постоять за себя в драке, но не против толпы левантийцев».
«Нельзя же просто прятаться».
С силой, подобной приливу, она попыталась захватить наши руки и ноги, но я крепко стиснула кулаки.
«Прекрати, – сказала я. – Если левантийцы нас схватят, нам никак не добраться до Мико раньше Дуоса».
«Мне плевать на Мико, я беспокоюсь об Унусе. Если он погибнет, Кассандра, я тебя никогда не прощу».
Мрачное обещание в ее словах свинцом сдавило мне грудь, но я покачала головой.
«Мы никому не поможем, если нас схватят».
Голоса звучали уже внутри дома, я подкралась к двери сарая и выглянула наружу. Трое левантийцев, оставшихся во дворе, завершали осмотр. Один указал в нашу сторону.
«Вот дерьмо».
Я попятилась, борясь с попытками Кайсы захватить тело. Спотыкаясь из-за постоянно менявшегося контроля, мы приблизились к лошади.
