– Ах, как красиво!!!
Все замолчали и посмотрели на Розового. А он глаз не мог отвести от листа с рисунком, над которым трудились не принимавшие участие в разбирательствах Тёмно- Зелёный и Голубой.
Вместо непонятного черно-белого треугольника на листе бумаги выросла новая ёлка. Да какая! С одной стороны у нее были дивные, игольчатые ветки, спускавшиеся до самого низа, где во всю росла трава, в которой тут и там мелькали голубые цветы. С другой стороны ёлка была покрыта голубым пушистым снегом, через который едва-едва проглядывали зеленые лапки с острыми иголочками. А внизу с этой стороны лежали большие, мягкие сугробы.
Красный не долго думая присоединился к Тёмно-Зеленому и нарисовал в траве ягоды земляники. Синий покатился к Голубому рисовать тени на снегу. И вот уже о ссоре было забыто. Все фломастеры были заняты делом. С одной стороны рисунка цвело лето, с другой сияла зима. На летней стороне появились кустики и деревца с сидящими на них птицами, дивные цветы, ягоды, ручеек, тропинка и даже заяц, который смотрел на ёлку, задрав голову. С зимней стороны на еловых заснеженных ветках заблестели-запереливались разноцветные новогодние игрушки, в темном небе засверкали звезды и луна. Маленький медвежонок тянул свою толстенькую лапку к новогднему прянику, который висел на ёлке.
Фломастеры без устали перемещались от зимы к лету, советовались и делились задумками друг с другом. Им уже было всё равно, кто чистый,к то смешанный, кто теплый, кто холодный. Лето перешло в осень и рисунок продолжился уже в нижней части. Появились грибы, пестрый ковер из листьев и летящий журавлиный клин. А зима перешла в весну над еловой макушкой. Там бежали ручьи, деревья пускали почки, цвели подснежники и сияло яркое солнце. Луна и солнце на картинке оказались рядом. И Оранжевый нарисовал им добрые улыбки, чтобы они не ссорились. Рисунок был просто прекрасен.
– Да, – сказал Тёмно-Зеленый, – вот тут бы немного обозначить контур. Чёрный бы справился.
– Ага, – ответил Синий, – а вот здесь не мешало бы добавить белого. Для сияния. Немного я переборщил с тенями.
– И так божественно! – выдохнул Фиолетовый, – не надо нам их. Снова устроят войну.
Чёрный и Белый молча вздыхали. Им очень хотелось вернуться на стол и посмотреть что там происходит. Зажегся яркий свет
– А кто это у нас не выключил лампу и не убрал на столе? – раздался женский голос. Через минуту в комнату забежала круглолицая девочка.
– Ах, – всплеснула она руками и позвала
– Маруся, Маруся!
Кошка царственно вошла в дверь.
– Кто это устроил? – спросила её Девочка. Маруся потянулась и показала лапкой под диван, потом под шкаф. Девочка опустилась на коленки, нагнулась и заглянула туда, куда указывала Маруся.
– Там никого нет, обманщица. Признавайся, это ты натворила? – Девочка погрозила кошке пальчиком. Та, фыркнув, юркнула под диван и выкатила оттуда Белого.
– Ага, Волшебник,– схватила его Девочка и тут же уронила. Белый упал и быстро закатился к Черному под шкаф.
– Маруся говорит, что это вы устроили беспорядок, – сказала им Девочка, подняв обоих, и подошла к столу.
– Мама! Мама! – крикнула она так громко, что прибежала не только Мама, но и Папа.
– Маришка, – что случилось?
Девочка протянула руки к столу.
– Смотрите, что нарисовали мои фломастеры. Сами. Они волшебные.
Мама и Папа глядели на рисунок и гордились своей дочкой. Они уже были слишком взрослыми, чтобы верить в разные сказочные события. Но вслух они воскликнули.
