Сыщик – всегда сыщик, усмехнулся Александр Валерьевич. Чего не знает, то вычислит. А что скрывается за «П», я уж как-нибудь сам разберусь.
– Девчонка молодая, но толковая, – кратно охарактеризовал следователя Сергей Николаевич. – Я с ней уже переговорил. Выездов на сегодня у нее не запланировано, так что весь день будет на месте. Готова с тобой пообщаться.
– Это хорошо, что готова, – обрадовался Антушев, в практике которого бывали случаи, когда следователя приходилось вылавливать по нескольку дней. – Где у вас Следственное управление обосновалось?
– На Комсомольской. Дом пятьдесят три.
– Это далеко?
– Пешком минут пятнадцать. Я же говорю, у нас все рядом, – не в первый уже раз повторил Сергей Николаевич.
– Тогда я отсюда сразу к ней, – Антушев решительно поднялся из-за стола и надел пальто. – Потом к тебе загляну. Ты обязательно дождись меня. Глядишь, какой-никакой план завода и состряпаем, – подмигнул он Балаеву.
– Да уж дождусь, куда я денусь. Тем более, что я сегодня дежурю от руководства. Если гром не грянет, буду до 22:00 на месте, – сказал тот, натягивая дубленку. – Ну а если грянет, набери!
И привычно полез в карман за визиткой.
Следственное управление Следственного комитета находилось на относительно тихой улице. На входе все как обычно: арочный металлодетектор, полицейский с автоматом, предъявление удостоверения, звонок по телефону. Затем: пройдите туда-то. В кабинете Антушева встретила молоденькая, тоненькая как тростинка, довольно миловидная русоволосая девушка. Назвалась она Аленой Павловной Семичастной. Форменный китель с погонами старшего лейтенанта юстиции, красноречиво свидетельствовал о том, что барышня не так давно закончила академию Следственного комитета – Московскую или Питерскую, не суть. С порядком присвоения специальных званий сотрудникам СК Антушев был знаком: по окончании академии – лейтенант; через год безупречной службы – старший лейтенант; еще через три – капитан и так далее. Раз старлей, стало быть, год как минимум отработала, но точно меньше четырех. Скорее все же год с хвостиком, вынес вердикт Александр Валерьевич при взгляде на столь юное создание. Опыта, понятно, кот наплакал – где-то, что-то, как-то, но до волчицы с мертвой хваткой, девочке еще далеко. Впрочем, благодаря предупреждению Балаева, неожиданностью это для него не стало.
Антушев снял пальто и присел на предложенный стул.
– Громкая у вас фамилия, – видя, что хозяйка кабинета держится чересчур уж скованно, с улыбкой заметил он, чтобы, как говорят в таких случаях, растопить лед.
Сказал без дальнего прицела, исключительно для налаживания неформального контакта. Максимум на что он рассчитывал, это ответный вопрос: в каком смысле? Ну в самом деле, откуда девушке двадцати с небольшим лет знать, что когда-то был такой председатель КГБ СССР Владимир Ефимович Семичастный, приложивший руку к свержению Хрущева в далеком 1964 году? Об этом помнят разве что любители основательно покопаться в истории. Но неожиданно выяснилось, что она не только в курсе, но и имеет к названному лицу самое непосредственное отношение.
– Родителей не выбирают, – довольно индифферентно отреагировала старший лейтенант юстиции. – А мой папа приходился Владимиру Ефимовичу внучатым племянником.
– Даже так?! – Антушев смущенно поскреб затылок и спросил: – А почему, извиняюсь за любопытство, вы не пошли по стопам двоюродного прадедушки? С такой родословной в ФСБ вам точно зеленый свет был бы обеспечен.
