Дорога сделала последний крутой поворот, и машина остановилась у глухих железных ворот. Из будки выглянул охранник. Таксист опустил стекло дверцы и строго крикнул:
– Заезжаем!
– Фамилия? – спросил охранник.
Мякин с заднего сиденья ответил:
– Мякин.
– Как? – снова спросил охранник.
– Мякин к вам заезжает, – громко повторил таксист.
Охранник скрылся в будке, и через несколько секунд ворота начали медленно открываться. Машина прокатила по дорожке к большому белому зданию и остановилась у широкого крыльца. Мякин как-то суетливо сунул водителю деньги и выбрался наружу. Таксист молча достал чемодан и сухо произнёс:
– Хорошего отдыха.
Мякин ответил: «Спасибо» и, поднявшись на крыльцо, открыл стеклянную дверь.
Просторный вестибюль встретил его тишиной и неожиданным уютом. У больших окон расположились громадные комнатные растения. Рядом с ними кресла и диваны как бы приглашали посетителя отдохнуть на фоне сочной зелени. Прямо у дверей за стойкой почти незаметно скучал солидный дядька в тёмной форме с табличкой на груди.
Мякин, несколько растерянно повертев головой, обратился к дядьке:
– Я вот приехал. Мне куда?
Дядька встрепенулся, ожил и, радостно улыбнувшись, произнёс:
– Здравствуйте. Мы рады приветствовать вас в нашем санатории. Оставьте ваши вещи здесь и пройдите в кабинет… – Дядька назвал номер и, продолжая широко улыбаться, указал рукой, куда Мякину следовало пройти.
Мякину понравилось радушие дядьки, и, хотя некоторая насторожённость, присутствовавшая в нём почти всю дорогу, ещё не прошла, но предчувствие хорошего обхождения с ним в санатории стало Мякина расслаблять. Он перестал вертеть головой, осматривая интерьер холла, и неожиданно для себя уверенно двинулся по направлению, указанному дядькой. В коридоре он вступил на мягкую ковровую дорожку и сосредоточился на номерах дверей, дабы не пропустить номер нужного кабинета. Навстречу ему попалась парочка санаторных жителей с удовлетворёнными, расслабленными лицами, в одеждах, явно указывающих на то, что они только что посетили какие-то процедуры, и хотя парочка почти не обратила на Мякина никакого внимания, в их спокойных взглядах он обнаружил отсутствие постоянной тревоги, которая ощущается в глазах горожан, спешащих по утрам занять свои рабочие места.
В указанном кабинете ему довольно быстро оформили необходимые бумаги, и буквально минут через пять-десять миловидная медсестра с добрым круглым лицом проводила Мякина до его номера, кратко изложила, что ему надлежит сделать в ближайшее время, и удалилась, пожелав ему спокойного отдыха в его номере, который, как он сам себе представил, теперь на двадцать дней станет его домом.
Мякин огляделся вокруг. До посещения врача оставался почти час, а до обеда – и того больше. Его номер представлял собой довольно большую комнату с широкой кроватью, маленьким диванчиком в углу. Длинный стол с зеркалом напротив кровати, шкаф, тумбочка и пара кресел завершали мебельное убранство его нового дома. Мякин несколько отрешённо пошатался среди незнакомой обстановки, заглянул в туалет и душ, осмотрел шкаф и все ящики стола, сел в кресло и, взглянув на солидный чемодан, решил до посещения доктора разобрать всё, что супруга приготовила ему для санатория.
Через полчаса шкаф был заполнен рубашками, свитерами, брюками и прочей одеждой, которая обычно необходима мужчине средних лет в зимний период. Мякин, удовлетворённый разборкой чемодана, подошёл к большому окну и мечтательно взглянул на заснеженные ели и сосны санаторного пейзажа. Он попытался вспомнить, когда же в последний раз посещал лесную природу, и его воспоминания остановились в далёком детстве, когда он ещё совсем мальчишкой, учеником начальных классов, отморозил нос и щёки, катаясь на лыжах в сильный холод, а мать с причитаниями, охами и вздохами оттирала ему побелевшие места чем-то тёплым. Он с того случая запомнил только её вздохи и покалывания кожи на щеках и носу. А ещё он вспомнил, как из любопытства лизнул на морозе железяку и как язык прилип к промороженной поверхности, – и ему пришлось срочно бежать домой, держа в руках этот железный прут, и в тепле ожидать, когда железяка отлипнет от языка.
