Карл закончил отчёт, отложил его в сторону и взял трубку в зубы, раскурил ее и откинулся на спинку кресла.
Никакой связи между опытами Залесского и городом шепчущих статуй он не видел. Возможно он располагал слишком малым количеством фрагментов, чтобы получилась целая картина. Только Карл чувствовал, что дело Залесского к его сну (видению) не имеет никакого отношения. Беда в этом случае миновала, а сон предостерегал о ней. Что-то совсем ничего не вяжется.
– Батюшка барин, Карл Иеронимыч, что совсем не спится? – раздался позади тихий вкрадчивый шёпот.
Карл вздрогнул. Ему показалось на миг, что это одна из статуй из его сна незаметно подкралась к нему. Он резко обернулся и увидел, стоящего позади Миконю. Миконя спросонья выглядел неопрятно. Массивный неуклюжий, одетый в ночную сорочку, на ногах меховые тапочки. Он стоял, позевывая, и поправляя пятерней непослушные чёрные как смоль волосы. Днем то он причесывался и прятал волосы в косу, но сейчас они торчали вверх, словно львиная грива. Попадись сей момент Миконя где-нибудь в тихом тёмном переулке навстречу купчине руссийскому или офицеру, напугал бы до смертной оторопи, ничего бы не помогло.
– Ты бы поосторожнее вот так подкрадываться. Не ровен час напугаешь до икоты смертельной, что потом делать будем? – произнес Карл.
– Да уж это я могу, – не без гордости сказал Миконя. – Вот помнится вели одно дело, так старый барон…
– Потом расскажешь, – Карл поспешил оборвать нескончаемые воспоминания Микони о старом бароне. – Сам то чего не спишь?
– Так я спал, а потом гляжу колобродит барин чегой-то. Ну думаю пойду узнаю, может надо чё.
– Иди, Миконя, спать, нормально все. Я тоже ложусь. Порядок.
Карл затушил трубку, допил кофе и погасил лампу. Миконя тем временем послушался и вышел. Карл уже ложился в постель, когда вспомнил интересную фразу, нашёптанную скрипящими статуями из безымянного города «Цветок Изначалья». Загадочное сочетание. Что бы оно могло означать. Карл решил утром навести справки, с этой мыслью и заснул, не ведая какой роковой смысл несли эти слова. Знай он, что означал Цветок Изначалья, вряд ли барон Карл Мюнх смог бы уснуть в эту ночь, как, впрочем, и в последующие, но к утру память об этом стерлась.
Все дома в сущности похожи друг на друга, они состоят из основательного фундамента, четырех крепких стен, высоких этажей, разделённых между собой толстыми перекрытиями, чердака, забитого всяким хламом, и непромокаемой крыши. Но каждый дом уникален, и уникальным его делает незримая, но так до дрожи и мурашек по коже ощущаемая часть – душа. Никому не ведомо где она находится, но только лишь она настраивает гостей дома и его обитателей на верную ноту, заставляет чувствовать дыхание и сердцебиение дома. И невозможно перепутать довольный переполненный жильцами пузан-дом и давно умерший разрушающийся скелет некогда живого здания или погрузившийся в коматозный сон покинутый всеми особняк, но не потерявший надежду на возвращение к жизни. Душа дома накладывается на каждый клочок его тела, заполняет и воспитывает его жильцов и гостей.
Все дома похожи друг на друга и все же разные. Деревенский дом подобен пчелиному улью. Он все время полон людских голосов, а сам молчун. Он созерцатель, в чем-то даже немного философ, он наслаждается каждым прожитым днем и каждым человеком, хоть раз вступившим на его порог. Подобно чудаковатому коллекционеру он собирает людские образы и бережно хранит на дне своей души. Здесь продолжают жить все те, кому посчастливилось пребывать в его стенах. Маленькие дети, ранимые и трогательные, открытые всему новому, умеющие удивляться и не познавшие ещё горький вкус разочарования.
