– Тетушка, как красиво, – пролепетала девушка, и уже зная, что больше ничего из драгоценностей не рискнет надеть, расстаться с серьгами не смогла. – Я одену только серьги, а остальное заберите назад – вы правы, это слишком опасно, одевать такие украшения на деревенский праздник.
– Ты – умница, моя дорогая, – обрадовалась Опекушина, – конечно, этих серег достаточно, чтобы все поняли, какая ты богатая невеста, все сомнения будут сняты. Я пошла будить остальных девочек, а ты, если хочешь, можешь уже позавтракать, в столовой все готово.
Старая женщина заперла драгоценности в бюро и, обняв Долли, вышла из комнаты. Княжна дождалась остальных девушек в столовой. Ольга, только войдя в двери, сразу уставилась на сестру и замерла, не зная, что сказать.
– Ты выиграла пари, поэтому съешь мое пирожное на празднике, – улыбаясь, сказала младшей сестре Долли, – видишь, на мне только серьги, а ведь мы спорили на целый гарнитур.
– Но эти серьги ведь тоже из бабушкиных драгоценностей? – засомневалась младшая княжна, стараясь быть благородной. Она боролась со своей совестью, не решаясь принять победу.
– Конечно, но я спорила на весь гарнитур, значит, ты выиграла, – успокоила ее сестра, похлопав по руке, – не отказывайся, ты победила честно, я это признаю.
Счастливая Ольга заулыбалась, и все девушки сели завтракать. Долли окинула взглядом всех своих подопечных. Рано утром из дома привезли наряды для Мари и Натали. И теперь они сидели, наряженные в платья из тончайшего шелка, одинаково перевитые под грудью шелковыми лентами. На старшей девушке было белое платье, а на младшей – розовое. Ольга была в ярком голубом шелке, которой так шел к ее темно-серым с синеватым отливом глазам и каштановым кудрям. Только Лиза, хоть и надела светло-лимонное шифоновое платье, как посоветовала ей Долли, казалась бледной и грустной. Княжна решила, что нужно поговорить с Лизой перед праздником, сестра может совсем потерять силу духа и здоровье с этими своими видениями. Дав себе обещание, что она этого не допустит, Долли постаралась переключиться на веселые мысли.
– Сегодня праздник у крестного, и никто не испортит его ни мне, ни моим сестрам, ни моим подругам! – прошептала она новое заклинание.
Дворецкий Иван Федорович сообщил тетушке, что две коляски поданы к крыльцу. Девушка пожалела, что сегодня не сможет взять с собой Лиса. Ну да ничего, она сядет в одну коляску с Лизой и по дороге сможет поговорить с ней. Когда тетушка, окруженная яркой стайкой своих подопечных, выплыла на крыльцо, Долли шагнула вперед и, подавая всем по очереди руку, рассадила всех так, как хотелось ей: Мария Ивановна с гостьями и Ольгой поехала в первой коляске, а они с Лизой сели во вторую.
– Почему ты сегодня такая грустная? – ласково поглаживая руку сестры, спросила Долли.
– Нет, тебе показалось, – быстро ответила Лиза.
– Я знаю тебя слишком хорошо, поэтому вижу больше, чем остальные, придется тебе ответить мне правду, – княжна улыбкой смягчила жесткость своих слов, но, тем не менее, ждала ответа.
– Понимаешь, мне верят только те, кто младше меня, а взрослые не принимают меня всерьез. Вот ты пошутила, назвав меня Кассандрой, но ведь это – правда, я говорю то, что вижу и чувствую, а мне никто не верит.
– Я вчера поверила тебе, – Долли даже не поняла, как у нее вырвалась эта фраза, но, увидев просиявшее лицо сестры, не решилась взять свои слова обратно.
