– Вот такая вот я. Уж прости, – Мята натянула улыбку.
– Ладно… – Вик снова вздохнул, встал и пошёл на кухню, махнув девушке рукой, чтобы следовала за ним – Пойдём на кухню. Хочу перекусить, раз уж не сплю…
Вик поставил чайник, достал из шкафа печенье, высыпал в глубокую тарелку и поставил на стол. Мята тем временем беспардонно заглянула в холодильник.
– Ты фармацевт что ли?
– Чего? – не понял Вик.
– Аптека целая в холодильнике.
– А ты в мой холодильник не лезь.
Мята закрыла холодильник, намеренно хлопнув дверцей и уселась за стол.
– Пока я тут живу, это и мой холодильник тоже!
– Да уж. Ценю то время, когда жил один, – Вик встал возле окна, опершись на подоконник.
– Нет, ну правда, что с тобой?
– Тебе интересно?
– Расскажи о себе, а я расскажу о себе, раз уж ты так хочешь. Какие у тебя слабые стороны?
– Непереносимость лактозы. Аллергия на цитрусы, орехи и арахис. Скажешь, что этого не знала? А ещё я чувствителен к запахам. Не так чтобы супер чувствительность… Но скажу честно, я радуюсь, когда во время насморка ничего не чувствую, – отрапортовал Вик.
– Не знала, – сказала Мята, а затем прошептала как бы в сторону, – Легко убить аллергика.
– Что?
– Что? – она округлила глаза, делая вид, будто не говорила последней фразы.
Чайник закипел и Вик налил себе растворимый кофе. Он тоже сделал вид, будто не слышал слов про убийство и спросил:
– А у тебя что?
– А у меня? У меня нет слабых сторон. Я редко болею. Люблю острую пищу. И аллергии у меня ни на что нет.
– Прекрасно! – усмехнулся Вик. – Ты просто идеальный человек! Рад за тебя! А мне приходится готовить самому, вечно читать состав каждого продукта, перед тем, как купить. Всю жизнь с этим мучаюсь, боясь съесть что-то, что может убить меня. А в целом, не жалуюсь и рад, что вообще до сих пор жив.
Теперь усмехнулась Мята.
– Что ты там сказала? Убить меня легко, значит, да? А тебя? А любого другого человека? – он сложил руки в виде пистолета и направил на Мяту.
– Ха, какой ты умный. Пистолетом любой дурак может.
– Ещё скажи, что не боишься! Боли все боятся. А получить огнестрельное ранение наверняка дико больно.
– Нежный мамин цветочек, да?
– Нет. Просто не хотел бы, чтобы из-за тебя меня убили.
Вик сел напротив Мяты, отпил кофе и поставил стакан на стол. Пару минут они просто смотрели друг на друга. Вик думал о том, что совершенно иначе представлял себе эту девушку. Оказалось, в жизни она довольно высокая, без явно выделяющейся талии, пышной груди и бёдер. Волосы были рыжие, со свежей стрижкой под каре и похоже крашеные. А вот глаза – чайного цвета и очень печальные. Она была не накрашенная, естественная и очень уставшая.
– А знаешь, – начал Вик, – я тебя совершенно по-другому представлял.
– Старую, стрёмную и в очках? – она рассмеялась, негромко, но звонко и весело, заставив Вика улыбнуться.
– Ну, почти, да.
– А я не такая!
– Нет. Ты красивая, – отозвался Вик.
– Правда? – она улыбнулась.
– Могу я хотя бы попытаться угадать твоё имя? Я бы назвал тебя Алиной. Или Мариной. Нет, Карина? Не угадал?
– Не угадал. И не пытайся. Ладно? Просто зови меня Мятой. Меньше знаешь, крепче спишь!
– Кстати о сне… – Вик взглянул на часы и воскликнул, – Не может быть! Уже два часа ночи! А мне вообще-то завтра на работу вставать… Прекрасно!
– Ну, что, где постелишь гостье? – Мята растянула губы в улыбке.
– На полу поспишь, ты же ненадолго, – с усмешкой отозвался Вик.
