Мятный сон - страница 19

– Мама, даже не продолжай. Я люблю тебя и тебе не за что себя корить. Не хочу больше этого слышать. Я погуляю в Ванкувере, в удовольствие поработаю месяц в Ричмонде и вернусь.

Женщина перебила дочь и повторила серьёзным тоном.

– Санни, пожалуйста, выслушай меня. Обещай, что пойдешь учится, как ты и мечтала. Не то я не пущу тебя на порог дома и умру одна. Я умру с улыбкой, зная, что больше не взваливаю на тебя груз проблем!

– Мама, это не смешно!!! Тем более жить ты будешь уж точно побольше моего, ведь у тебя нет мамы с таким специфическим чувством юмора.

– Поверь, родная, ты плохо знаешь свою бабушку. – с улыбкой в голосе сказала женщина.

– Нет, нет и нет! А как же все процедуры, как?! Как ты сама всё примешь. Мама, глюкокортикостероиды, плазмафарез, иммунодепрессанты. Ты до сих пор не знаешь как отличить одно от другого. Ты абсолютно безответственная в плане лечения. Нет!

– Санни!

– Ты же не справишься сама! – игнорируя маму, протестовала Санни.

– И речи быть не может! Я уже говорила, что месяц погуляю в Ванкувере и домой!

– Санни, ты забыла, что тётя Мэгги медсестра? Она справится со всем лучше, чем мы с тобой! Мне даже не придётся ездить каждый день в больницу, только на процедуры диализа. А так она всё сделает сама. – ничего не ответив, Санни задумалась и спустя минуту молчания сказала:

– Я могу пообещать, но при одном условии. Если я найду хорошую постоянную работу, смогу откладывать деньги тебе на хорошую сиделку, буду приезжать к тебе минимум раз в месяц и только тогда поступлю учиться. Мама, никак иначе. – Санни чётко дала понять матери свою непоколебимость.

– Вот упрямая, какая! Вся в мать.

– О нет, мне до матери далеко! Знали бы вы её упрямство, – с сарказмом проговорила Санни.

– Ну ладно, ладно, договорились, Санни.

Санни была очень взволнована неожиданной сменой своих планов. Ей не нравилась сама формулировка обещания и его причина появления не была для неё утешительной.

В свои тридцать два, она ещё ни разу не жила без матери. Она не была готова морально даже к мысли о том, чтобы расстаться с ней и пожить самостоятельной жизнью. И её пугало это.

Санни пугало даже не то, что ей будет непривычно засыпать в пустой квартире, одной, а то, что в случае проблемы она не сможет оказаться рядом с мамой в ту же секунду. Она не сможет ей быть поддержкой и опорой в нужный момент. Она не будет держать её за руку во время ежедневных уколов, к которым мама до сих не привыкла. Она ничего не будет делать из того, что стало неотъемлемой частью её жизни.

И Санни бы отказалась от этого обещания не раздумывая, если бы не одно "но". Страдания её мамы не сводились лишь к одной болезненной точки под названием "красная волчанка". Больше всего она страдала из-за беспомощности и чувства вины перед дочерью. И Санни знала это. Она понимала, что для мамы это обещание будет своего рода искуплением. Искуплением вины перед дочерью, которая была вынуждена посвятить свою молодость уходу за больной матерью.

Санни не знала другой жизни. Других дней юности. Поэтому она старалась быть довольной тем, что имеет и не страдала, в отличие от мамы, которая не желала своей дочери подобной жизни. Так что, только ради неё и её временного душевного спокойствия она решилась пообещать. Но уже тогда она знала, что её обещание не будет нерушимым.

– Договорились… – с тревогой повторила Санни.

– Ты у меня такая умница, – Санни молчала, пытаясь убедить себя в правильности маминых слов, да и вообще во всём. Спустя несколько секунд, снова послышался мягкий голос мамы.