– Вот это да! Сразу двое? Здорово! А как твои отношения с Александром Николаевичем? – из любопытства спросила я, а потом, одумавшись, исправилась: – Если не хочешь об этом говорить, то…
– Все нормально. У нас с ним хорошие отношения. Он мне как родной отец. Классный дядька.
– Ты называешь его папой?
– Ага. Мне так легче, чем дядя Саша. Он сам попросил называть его отцом. У нас с ним сразу как-то сложилось. Ты знаешь, что у него есть старшая дочь Настя?
– Знаю. Она живет со своей мамой в Москве.
– Да. Так вот с ней мы тоже быстро подружились. Она часто приезжает к нам в гости, или мы с отцом ездим к ней в Москву. Правда она не очень ладит с моей мамой. Но, это не важно, они все равно практически никогда не видятся. Настя всегда останавливается в отеле, а к нам домой редко заходит.
– Почему они не ладят?
– Мама часто конфликтует с отцом, а Насте это не нравится.
– Из-за чего они конфликтуют? – удивилась я. – Твой отец такой спокойный, уравновешенный. Мне кажется, с ним невозможно поссориться.
– Да так…
Он тут же замкнулся, понимая, что и так сказал слишком много лишнего. Я не стала больше ни о чем расспрашивать. Холодная мужская рука случайно коснулась моих пальцев. Неожиданно, но все же приятно. Андрей искоса посмотрел на меня и крепко сжал мою ладонь.
– А что любишь ты, Яна? – вдруг спросил он, и на его лице появилась озорная улыбка. – Мороженое, или может кататься на экстремальных качелях, или ходить голышом по дому? Что?
– Дурачок!
Он всегда улыбается. И мне это очень нравится.
– Ну, правда. Скажи. Что ты любишь больше всего?
Он легонько дернул меня за указательный палец, заставляя, ответить на вопрос. Мы перешли на другую сторону улицы.
– Мороженое люблю. Кататься на качелях тоже люблю. А вот ходить голой… Нет! Не хожу. Я живу не одна.
– С родителями? – удивился он.
– С подругой, – пояснила я. – Ну, а ты? Что любишь ты, Андрей?
– Мне нравится рисовать, ещё я хорошо пою. Люблю читать, люблю малиновое варение, люблю играть в футбол. Много чего люблю. А, голый по квартире я точно не хожу. Боюсь, что меня сдадут в дурку.
– Это точно, – улыбнулась я. – Лучше не рисковать.
– Еще, в детстве я любил мышей. У меня жила одна дома. Правда она была белая, а мне больше нравятся серые.
В глазах блеснул игривый огонек.
– И чем же тебе нравятся мыши? – подыграла я ему. – Они такие мерзкие.
– Не правда. Они очень симпатичные, – на полном серьезе ответил Андрей. – Еще они юркие. Их не так просто поймать и заманить в ловушку. Они маленькие, хитрые всегда найдут лазейку, чтобы стащить лакомый кусочек.
– Разве хитрость – это хорошо? Скорее всего, они просто наглые, а не хитрые?
– Живучие, – подытожил он. – А это не плохое качество, для существа такого размера. Если ты серый, маленький, у тебя нет огромных клыков, ядовитой слюны или…
Он почесал затылок и, высоко вскинув широкие брови, задумался.
– Суперсилы?
– Да! Точно! – засмеялся он и прижал мою руку к своей груди. – Спасибо. А то я никак не мог найти нужного определения. Точно. Суперсила. Ее определенно нет у мышей. Правда?
– Да, – с серьезным видом ответила я и тоже рассмеялась. Меня стал забавлять наш глупый разговор.
На секунду его взгляд остановился на моих губах. Теплый ветер растрепал темно-каштановые кудри. Он попытался их привести в порядок, но они непослушной волной упали на высокий лоб. Пальцы выскользнули из моей руки.
– Ты очень милая, мышка. Но, мне уже пора домой. Давай возвращаться?
