Мышеловка для троих - страница 18

Я просто захлебнулась от восторга, от ощущения стальных мускулов под моими ладонями, от жара, идущего от сильного мужского тела. И мои руки будто ожили, приобрели собственную волю, самовольно отправились путешествовать по чужому телу. А я млела, наслаждаясь каждым мгновением, каждым, даже едва заметным движением мышц под ладонью.

В какой момент в груди родился знакомый жар? Не знаю. Я не заметила. Опомнилась лишь тогда, когда он выплеснулся в кровь и в мгновение ока, будто лесной пожар, охватил тело. Низ живота свело сладким, предвкушающим спазмом. Стало сложно дышать, потому что ноздри забивал пряный мужской запах. И я предвкушающе облизнулась.

Словно сквозь тяжелую, плотную пелену в мозг пробилась тревожная мысль: что со мной?! Никогда я так резко не реагировала на близость чужого, пусть и такого привлекательного тела. Происходило что-то в высшей степени странное. Я, как кошка под кустом валерианы, упивалась запахом и тактильными ощущениями. Но мне этого было отчаянно мало. Тело требовало большего, душа просила еще.

К попке, туго обтянутой джинсовой тканью, плотно прижался эрегированный член. В ухо горячо засопели. Это лохматый и безымянный пока член нашей команды решил все-таки к нам присоединиться. Талию сжали две сильные лапищи. И я чуть не застонала от удовольствия, одновременно снова принимаясь поглаживать спину Рика, с силой вжимая в ткань его футболки ноготки.

Кто-то протяжно и гортанно застонал. Я? Рик? Или лохматый? Да какая, собственно, разница! Главное, чтобы лохматый не переставал жарко целовать меня в шейку. А еще лучше, чтобы просунул свои ладони под майку и приласкал кожу, а не гадкую тряпку! А еще лучше…

Додумать собственническую, жадную мысль помешало странное назойливое стрекотание. Я как раз пыталась дотянуться до открытого участка кожи Рика, чтобы попробовать ее на вкус, а тут словно кто-то в насмешку над моими усилиями принялся трясти над ухом детскими игрушками.

Раздражение накрыло мгновенно и с головой. Я в бешенстве оглянулась, ища того, кто испортил мне удовольствие. Но вокруг были лишь деревья, частично оплетенные странными белесыми лианами, невысокие кусты, усеянные мелкими, словно земной горох, бледно-желтыми цветочками, и… парочка робокамер, с жадным любопытством фиксирующих происходящее!

Мне словно ледяной воды за шкирку плеснули! От ужаса перехватило дыхание. Боже мой! Если это попадет в прямой эфир… Если это увидит Харди…

— Прекрати немедленно! — Я резким движением стряхнула с себя руки не подозревающего о таком коварстве лохматого, и парень едва не грохнулся мне под ноги. — Ты что, не видишь? Нас снимают на камеру!

Лохматый выпрямился и зло зарычал мне в лицо, сграбастав наглой лапищей ворот моей футболки:

— И что?! Секунду назад ты была совсем не против! Стонала и извивалась подо мной, как пьяная змея!

Ткань, зажатая в кулаке лохматого, угрожающе затрещала. И я взвизгнула. Еще не хватало, чтобы он порвал мою единственную одежку! Ведь переодеться я смогу лишь тогда, когда мы достигнем конца маршрута!

Кулак сжался сам собой. Рука тоже замахнулась сугубо по своей воле. Но ударить лохматого я не успела. Вмешался Рик:

— Замерли!

Темноглазый, не повышая голоса, крепко ухватил нас обоих за плечи и встряхнул:

— Прекратите! Линси права: нам еще только с порноклипом засветиться на все Содружество не хватало!

Рик говорил правильные, умные вещи. Вот только я, подняв голову, чтобы сказать ему это, увидела, как он раздувает тонкие крылья носа, принюхиваясь ко мне. И меня снова словно током ударило. Уснувший было в крови жар снова взревел, будто адское пламя. И я до одури, до звездочек в глазах захотела, чтобы Рик распял меня прямо тут, при лохматом и камерах, чтобы нанизал на свой твердый член, чтобы погружался в меня до отказа раз за разом. До тех пор, пока не придет такая желанная разрядка. И плевать, кто там нас и для чего снимает…