– Здрасьте, баба Маша, – здороваюсь, протискиваясь мимо внушительных размеров.– Прелестная псинка.
– О, – приободряется соседка, – опять к нашему Виталечке развратничать приехал.
От этого заявления я спотыкаюсь и чуть не пересчитываю количество ступенек, которые преодолеваю.
– Баб Мань, вы только никому больше так не говорите.
Морщинистое лицо вытягивается.
– Я, вообще, по девочкам, и с Виталей мы просто по-дружески.
Старушка смачно сплевывает через плечо и прижимает к себе тявкающую шавку.
– Тьфу, срамота какая!
Хмыкаю и остаюсь в подъезде в тишине. В ушах звенит от оглушительного лая собачонки и приходится ждать, пока шум в голове прекратится.
Взбегаю на четвертый этаж.
– Боишься, что дверь свалится, если поддерживать не будешь?– пытаюсь скрыть за шуткой раздраженность.
Друг закатывает глаза и скрывается в темноте квартиры.
– Капец ты гостеприимный. Хоть бы свет врубил.
– А ты че, забыл где выключатель? – приглушенно рявкает друг откуда-то из ванной.
Дергаю плечом, скидываю кроссовки и прохожу в кухню, не рассчитывая на приглашение. Плюхаюсь на деревянный стул, который под моим весом жалобно скрипит. Выходит взъерошенный недовольный друг и прожигает меня вопросительным взглядом.
– И че ж тебя сюда принесло, Рус?
Проходит вглубь и щелкает кнопкой чайника. Достает банку кофе и насыпает в пол-литровую кружку четыре ложки.
– Блин, вот скажи мне, – сдерживаюсь, чтобы не скривиться от этой картины, – как можно пить это?
– Ой, завались, – бурчит Вит и наливает кипяток.
Садится напротив на такой же скрипучий стул и снова упирается в меня взглядом.
Ну да, не каждый стул выдержит лбов под два метра ростом и весом больше восьмидесяти пяти килограммов.
– Излагай.
– Мне надо где-то пожить, пока я чего-нибудь не придумаю.
На лице друга не прибавляется понимания.
– Короче, батя встретил даму сердца и теперь хочет с ней съехаться.
– И?
– И знаешь, кем оказалась упомянутая дама?
– Подожди-ка! – вскакивает друг.– Я сейчас метнусь за гадальными картами.
– Придурок, – бурчу я, а Вит падает обратно на стул.– Ты его такими темпами скоро добьешь…
– Ближе к телу, – перебивает он и делает глоток горячей жижи.
– В общем, эта дамочка – мама мыши, – выплевываю я и наблюдаю, как на лице друга отражается непонимание.
Несколько секунд Вит глупо хлопает глазами, а потом квартира содрогается от его громкого гогота. Друг ржет так, что у меня в ушах снова начинает шуметь. На его глазах выступают слезы, и он хватается за живот.
– Завязывай, – пытаюсь хоть как-то вернуть ему покинувший его мозг.– Ты представляешь, что это значит?
Во мне крепнет желание зарядить этому недоумку по голове, когда смех перерастает в беспомощное хрюканье.
Постепенно друг успокаивается и отдувается от долгого смеха, а я пытаюсь убить его взглядом.
– Ну и че? – заикаясь спрашивает Вит.– Ну повстречаются они да и разойдутся.
– Они решили съехаться. И воссоединиться в нашем особняке. Короче, мне надо убежище на какое-то время.
Вит удивленно поднимает брови и окидывает меня взглядом.
– Че? И ты вот так просто сдашься и свалишь в закат?
Мы с мамой заходим домой, и я уже собираюсь уйти в комнату.
– Ну и что ты молчишь?
Оборачиваюсь на мамин вопрос.
– А что я должна говорить?
Этот день выматывает настолько, что язык еле ворочается. Знакомство с маминым спутником окончательно лишает сил, и я просто хочу закрыться в комнате и провалиться в сон. Может, завтра что-то изменится, и безысходность не будет так давить на плечи.
