Мысль Гира - страница 23

– О чем ты говоришь? – отпустив сталь решетки все еще раздраженно спросил Гир. – Делаешь тут вид, словно ничего не произошло! Брось это представление!

– Кхм, а чего было-то? – жуя хлеб и насупив брови, с еще большим интересом спросил Бурга своим менее сиплым после вина голосом.

«Ишка его побери! – подумал Гир, глядя на безобидное, грязное лицо, причмокивающее при каждом глотке вина, – правдаа ведь сумасшедший. Кажется, словно забыл о произошедшем. Разве может так быть?»

– Ты это, – начал Гир в неком смущении, – на меня лезть драться полез, а затем…

– Так, так! Чего затем-то? – еще больше наклоняясь в сторону молодого заключенного, поинтересовался пьяница с вовлеченным выражением.

– А затем, Ишка тебя побери! – воскликнул Гир, – а затем лбом о стену влетел, да с таким звуком, словно проломил голову… Слушай, можешь клетку открыть, раз не помнишь ничего, а то как-то неловко это все…

– Ох… Да кого ты слушаешь!? – пролепетал старый тюремщик, который уже залез на один из матрасов и лежал теперь на животе, одной рукой поглаживая больную поясницу. – Он из тебя дурака лепит, а ты и рад стараться! Объясняет ему еще чего-то…

Не успел Гир перевести взгляда с плешивого тюремщика на обидчика за столом, как каркающий смех второго, словно искра, воспламенил недавно пылающий костер гнева, залив красным жаром стыда и унижения лицо Гира. Бурга давился от смеха едой, и крошки хлеба вперемешку с мясом и вином летели из его рта во все стороны. Так уж он заходился от разыгранного представления, что едва сидел на табуретке, скрипящей от его потоптываний и похлопываний.

– Смейся-смейся, старый дурак, – прошипел Гир, скрежеща зубами. – Я тут ненадолго, так что поглядим, как ты гоготать будешь, когда я из острога выйду!

– Кхм… Ох, жуть как весело! – прокашлялся Бурга, наконец-то закончив с безудержным смехом и едой. – И что же, ежели выйдешь? Неужели старого человека колотить станешь?

– А ты разве иного заслуживаешь!? – разразился Гир, вновь потрясая клетку от злости. – Ты ключ мне дай, и посмотришь, стану ли я пьяного дурака бить!

Злость юнца смешила Бургу, который наелся, напился и теперь был совсем не против зрелища, которое с такой охотой Гир ему предоставлял, пылая оскорбленной гордостью молодых лет.

– Слушай-ка, а ты не сынок ли Грега, – вдруг наморщив лоб и перестав смеяться, спросил Бурга, вглядываясь в лицо, в которое пару минут назад плюнул. – Шрам вон экий на пол-рожи… Кхм, а это не тебя ли пару лет назад умертвие подрало? А! Ну точно! Кхм, внучок старого Аларда, как-никак! Знаменитость, что тут сказать! Кого только ни встретишь иной раз! Кхм, как погляжу, такой же гордый дурак, только мельче, а так похож… Или спьяну кажется…

– А если и сын Грега, и внук Аларда, то что? – с вызовом бросил Гир, глядя на наглого пьяницу.

Бурга на мгновение задумался, затем развернулся к столу, растормошил неуклюжими движениями ящики и их содержимое, найдя в итоге трубку и мешочек табака. На проклятья старого тюремщика и яркие пожелания того, чтобы раскуренная трубка стала последней в жизни пьяницы, Бурга не обратил никакого внимания, лишь сильнее запыхал, выпуская облачка дыма. Затем вновь вспомнив о беседе, он как будто пробудился ото сна и резко повернулся лицом к клетке, слегка покачиваясь от выпитого вина.

– Кхм, а к тому я это говорю, – вполне серьезным, без намека на шутки голосом проскрипел он, – что незавидная у тебя судьба, Внучок. Тебя же так кличут, верно? Ха, вижу по твоему лицу, что так. Кхм, я тебя вспомнил, теперь-то уж точно. Дед твой кровавой славой окружен, отец твой – гнетом ответственности придавлен, а ты что же? Кем ты кончишь?