Затем она со вздохом вернулась на свое рабочее место. Илья в это время направлялся к ксероксу и после произнесенного Юлией загадочного и такого красивого французского слова, застыл и почему-то посмотрел на Таню.
– Пирожное, – проговорила та тихо, – миндальные коржи, а между ними крем ванильный или фисташковый. Юлия предпочитает фисташковый крем. – Произнося слова о предпочтении Юлии, Таня красноречиво закатила глаза, а затем тихо добавила: – И я, но и ванильный тоже весьма хорош.
– Думаю, вкусно. Одно название чего стоит, – тихо сказал Илья. Таня в знак согласия кивнула головой, и он продолжил свой путь к ксероксу.
– Друзья! В следующем номере журнала – а это завтра – выходит мое интервью, и я хочу вас угостить по этому поводу, – громко сказала Таня, оглядев комнату и улыбнувшись голове Ольги, показавшейся из-под стола.
– Оль, мне сейчас идти к главному, будь добра, выручить меня. Буду твоей должницей и в следующий раз, при необходимости, сбегаю за вкусненьким. Хорошо?
– Ну, допустим, такая необходимость у нас постоянная, но сейчас могу выручить тебя я, – обернувшись и улыбаясь, сказал Илья. – Для меня это не будет повинностью, для меня это будет честью познакомиться с дакуаз.
Все громко засмеялись.
– Спасибо, – улыбнулась ему Таня.
– Напечатали про твоего Бочелли? – вылезая и кряхтя, спросила Ольга – Я обязательно почитаю о нем. Ты всегда так классно пишешь. Так мама всегда говорит. Она любит твои статьи и постоянно твердит, что это класс и велит мне учиться у тебя.
Таня опустила голову и почти уткнулась в компьютер. Было приятно это слышать, но не стоило этого говорить при всех, тем более при Юлии.
– Передай маме мое спасибо за столь приятные слова, – подняв голову и улыбнувшись, тихо сказала Таня. Завтра выходит номер и статья должна быть в нем, и только тогда можно будет сказать – получилась она или нет. Но кто мешает нам отметить, сей факт сегодня? Никто иной не сможет этого сделать. Вот мы его и отметим пирожным. Оля, ты ведь сама понимаешь, что поручать Илье столь важное дело…, большой риск. – Таня при этом сморщила нос. – Он наверняка все перепутает, и вместо дакуаз мы получим нечто другое, а ты все знаешь и сделаешь это лучше всех нас. И тебе не нужно объяснять, что за зверь – дакуаз.
Все снова засмеялись, а Илья, проходя мимо Тани, погрозил ей длинным пальцем. Ей ничего не оставалось, как только пожать плечами с виноватым выражением лица.
– Хорошо. Я с удовольствием схожу.
Илья послал Ольге воздушный поцелуй. Она махнула на него рукой и стала переобуваться в балетки.
– Эх, жаль, что аптеки Феррейна больше нет, а то бы ты могла заскочить за таблетками от головной боли, – стала сокрушаться Юлия.
– У меня есть. На, возьми.
И Таня, подойдя к столу Юлии, протянула ей косметичку с таблетками. Илья заерзал в кресле. У него всегда начитался зуд, если он слышал что-то необычное для себя.
– Опять немцы.
– Немцы? – Юлия резко повернулась к нему. – Сразу видно, что мальчик из провинции. Вас теперь так много в столице. Историю города не знаете, ходите по улицам с пустыми лицами, ни знаний, ни мыслей, одним словом – пусто. – Сделав паузу, она с вызовом стала продолжать: – Да. Они действительно немцы, но только обрусевшие немцы. А это не одно то же самое. Ты должен был обратить внимание на особенное уникальное здание, когда шел по Никольской улице. Там сейчас на втором этаже французский ресторан, а внизу – магазин хрусталя.
