Мытарство. Живая голограмма - страница 10
– Здравствуй, Тихон!
– Здравствуй, друг! А твою прекрасную спутницу я знаю. Лена, да?
Хм, работник архивного зала очень молодой парень. Вот только он сутулится зря, и эти очки ему совсем не идут. Сейчас я ему помогу.
– Да, это я, Лена, – быстро отвечаю и хватаю Тихона за руку. – Пусть у тебя будет замечательное зрение и великолепная осанка!
Грудь у парня тут же выпрямляется, плечи становятся чуть шире.
– Моё зрение! – пугается Тихон. – Всё плывёт!
Ой, неужели я налажала?
– Очки сними! – спокойно предлагает Иммануил.
Парень снимает очки и цепенеет. Может он вовсе ослеп? Что я наделала!
– Ну? – хочет знать мой ангел.
– Замечательно! – наконец отвечает Тихон. – У меня никогда не было настолько чёткого зрения. Я вижу каждую пушинку на крыльях Лены.
– Это не совсем Лена, – говорит Иммануил.
Начинается! Что значит «не совсем»? И как мне стать «совсем Леной»? Что я должна сделать? Снова пытаюсь прочитать мысли Иммануила или Тихона, но ничего не получается. Непонятно, почему я смогла услышать мысли библиотекаря. С ним явно что-то не то. Или со мной?
– Не понимаю тебя Иммануил, хотя я давно не заглядывал в Дело Лены. Она ещё жива?
А он не видит, что я жива? Или они говорят о другой Лене?
– И часто ты заглядываешь в Дело Лены? – смеётся ангел.
– Не подумай ничего такого. Просто мне тут скучно, и я просматриваю разные папки, не только твоей Лены.
Он сказал «твоей Лены»? У него есть ещё одна, такая как я? Гррр…
– А наш отпуск ты видел? – спрашиваю, ведь мне реально интересно, наблюдал ли этот парень за тем, как мы с Иммануилом наслаждались друг другом на пляже.
– На нашем уровне никто не имеет доступа к отпускам ангелов, – произносит он таким тоном, словно его обидели.
Маленький извращенец, любитель подглядывать.
– Для меня что-то есть? – интересуется Иммануил.
– А как же! Вот семь папок, все твои.
– А Дело Лены?
– Сначала с этим материалом ознакомься!
Вот ведь хитрый! Наверняка самому любопытно, что там с той второй Леной происходит.
– Нет уж! Давай сюда Дело Лены!
Правильно. Мне очень хочется узнать, кто она такая. А Тихон пусть обломится!
– Ой, что-то мой позвоночник хрустнул! – жалуется парень, его глаза наполняются слезами.
Упс! Надо следить за своими мыслями. Пусть у Тихона будет здоровый позвоночник!
– Болит? – волнуется Иммануил.
– Нет, прошло уже. Сейчас принесу папку Лены.
– Знаю, ты хочешь узнать всё о другой Лене, – обращается ко мне Иммануил.
Тааак… он ведь не читает мои мысли, верно? Просто догадался?
– Сначала ты должна взглянуть на себя со стороны, – говорит он, взмахивая рукой.
И вот рядом со мной возникает большое зеркало во весь мой рост, а в этом зеркале на меня смотрит молодая красивая девушка с крыльями. Боже, какая я красивая!
– Это ты.
Да поняла я уже, поняла. Я – красотулечка. На это отражение можно смотреть вечно. А это что?! На руке синяк! Так и знала…
– Прости, что так сильно тебя схватил, – говорит ангел, видя мою грусть и поникшее лицо, и синяк моментально исчезает под его ласковым прикосновением.
Так-то лучше. К снежно-белым крыльям хорошо подошло бы перламутровое платье, усыпанное маленькими кристаллами. Пусть у меня будет такое! Вот, теперь мой образ идеален.
– Женщины, – ухмыляется Иммануил, качая головой со стороны в сторону, взмахивает рукой, и зеркало магическим образом исчезает.
Ну что, что не так? Я должна быть красивой!
– Ого, какое преображение! – сообщает Тихон, протягивая Иммануилу ещё одну папку, и, не отводя от меня взгляда, добавляет. – Если это совсем другая Лена, то… как насчёт чашечки чая?