Она читала и закрывала глаза, не веря тому, что было написано в пухлой кипе листов, не меньше сотни страниц. "Сорняками заросли дизайнерский газон и цветущий сад", – надрывается юрист. И выводит жадные три дюжины тысяч евро за компенсацию.
Новый дом Мзд в Сан-Метоне
"Новый дом, который они купили, ждал их?" – крутилось у Мзд в голове. Как рассказывали бывшие владелицы – сестры Ани и Жанна, мадамы средних лет с крупными чертами и размером туфель не меньше сорок четвертого (впрочем, самый ходовой во Франции), – покупатели приходили и уходили. Сделки срывались.
Как бы ни была страшна и трагична ситуация, они детально пересказали историю с месье, заключившим с ними контракт о покупке в тайне от своей жены. Какая причина побудила его скрыть от супруги сделку – неизвестно. К сожалению, он неожиданно и скоропостижно скончался, оставив вдове незавершенный юридический процесс в качестве дополнительного сюрприза.
Из всех сожалений о произошедшем сестры горевали лишь об упущенном времени. Они с любопытством косились на Мзд и Ббм: какой эффект производит на них рассказ?
Словом, дом оставался непроницаемым, недоступным для всех, кто пытался им завладеть. А теперь он то ли сдался, заскучав стоять пустым, то ли хитрил – они его купили. Такой большой, просторный, высокий, затерянный между полей, в том месте, которое Стендаль называл "маленькой Италией". Дороги здесь дарят то приятное удовлетворение путешественнику, когда за поворотом вдруг попадаешь в лесной уголок, а потом резко выезжаешь на просторы с далеким горизонтом…
– Замечательно, что теперь тут будете жить именно вы! – сказала одна из пока что еще владелиц, самая эмоциональная, которая приходила на встречи чаще остальных. – Какая прекрасная у нас была ферма! Животные, техника, большой сад! И в доме во всех комнатах стояло много мебели из настоящего дерева, – ее глаза за очками заблестели от подступивших слез.
– Единственное, отчего мы долго не могли избавиться, – это старинный шкаф на втором этаже, – продолжила она, быстро оправившись.
– Да? – Мзд вежливо улыбалась. Но, если честно, через силу – у ее собеседницы был сверлящий высокий голос.
– Да, наверное, его купили за сто лет до нашего рождения. Он был просто огромный! Ни сломать, ни поднять. В итоге его скинули с лестницы, – женщина весело засмеялась.
Мзд с определенной горечью размышляла, сколько вот так, больше не модных, ненужных старинных вещей было перебито, выброшено, истреблено…
Из нескончаемого потока информации она также узнала, что их отца звали Арно. Он не захотел покинуть ферму, потому что был к ней слишком привязан, и доживал здесь свои дни. Ей показали фотографию: уже немолодой, крупный мужчина с яркой лысиной сидел спиной к камере и доил белую с черными пятнами корову.
"Именно доживал…" – подумала Мзд.
В доме царствовала полувековая практичность: ни современных удобств, ни эстетики.
Грязно-серой краской были перепачканы двери, проемы и потолочные балки, щетинившиеся длиннющими гвоздями. Кое-где между ними осталась натянутая тонкая леска – простая система для сушки табака. Очевидно, огромного ангара во дворе было недостаточно. И в доме, и в бывшем коровнике вместо сухих листьев висела мохнатая паутина. Шесть лет ушло у Мзд на то, чтобы аккуратно выдернуть каждый гвоздь.
На втором этаже не работало электричество. Хлипкие стекла окон были неплотно подогнаны в деревянные рамы, и через щели проникал холод. Четыре больших камина, как выяснилось в ноябре, оказались абсолютно бесполезны. Неприятный сюрприз. Печная система не грела, но дымила так, что запищал маленький детектор дыма.
