– Так я же вам вроде как говорю, что не спал с ней, Сергей Львович. Может, Ирка так пошутила? Ну вы же знаете, что есть всякие такие приколы вроде…
– Молчать! – проревел Синицын. Обошел стол и встав за Неделиным, опустил ладони ему на плечи. – Значит так, друг. Если ты думаешь, что мне можно попробовать лапшу на уши вешать, то я тебя сразу разочарую. Лучше не рискуй. У меня хватит и сил, и связей, чтобы тебе устроить такую райскую жизнь, какая даже в кошмарах не приснится. Понял?
– Д-да, – кивнул Егор.
– Вот и ладно. Вот и молодец, – мужчина похлопал парня по плечу и прихватив с собой бутылку снова бесшумно опустился в свое кресло. Налил до половины в бокал, выпил залпом и, прочистив горло, почти спокойно произнес. – Ладно. Мне эти новости тоже не очень нравятся, но, как говорится, какие есть. Куда собрался поступать?
– На туристический…
– Нет. Не пойдет.
– В смысле не пойдет, Сергей Львович? Так-то это мне решать куда…
– Ты решать будешь тогда, когда я скажу и то, что я скажу. Понял? Ни о каком туристическом и речи быть не может. Не для того я людей напрягал твою писанину исправлять. Значит так. Документы подаешь либо на робототехнику либо на что-нибудь с компьютерами. Пойдешь туда, где гуманитарного по минимуму и профессия будет солидной. Всю эту фигню с туризмами из башки выкинь.
– А я не хочу…
– А меня это не волнует, Егор. Пойдешь, как миленький. Если ты до сих пор думаешь, что все это шуточки, то я тебе сейчас быстренько разложу варианты. Первый, ты и дальше валяешь Ваньку. Сам понимаешь, что тогда я завтра же положу на стол в ментовке заявление об изнасиловании, и ты поедешь лет так на десять лес валить. Доходчиво? И не забывай, что тут у тебя ещё родители. Мало ли что случится и их уволят? Как тебе, нравится?
– Нет, – дёрнул головой Егор.
– Вот и я так подумал, когда узнал. Ни тебе, ни мне эти скандалы не нужны. Поэтому переходим ко второму варианту. Ты поступаешь туда, куда я сказал. Учишься себе спокойно, сессии сдаешь, а когда Ирке стукнет восемнадцать идете подавать заявление. Распишитесь, ребенка родите и будете жить припеваючи. Как у Христа за пазухой. Мы потом эту историю ещё и в плюс обернем.
– Что-то я тут плюсов не вижу.
– Ты мне еще поторгуйся. Наворотил делов, так теперь сиди и не вякай, если нечего умного сказать.
– Сергей Львович, ну должны же быть другие варианты, чтобы без вот этого всего, – неуверенно произнес Егор, но он и сам в это не особо верил. – Может, как-нибудь не так?
– На аборт намекаешь? – спросил Синицын и расхохотался. – Нет, дружочек. Нет, Егорушка. Как-нибудь так не получится.
– Но почему? Я денег найду и Ирке тоже объясню, что так лучше будет.
– О-о-о… Признался таки.
– Да ни в чем я не признался! Не было у нас ничего!
– Значит так, Егор. Если бы не выборы, то мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.
– Да выборы-то тут при чем? Откуда они-то ещё взялись?
– Откуда? Оттуда, дружочек. Оттуда. Думаешь почему я тебе про скандалы говорил, а? О тебе что-ли заботился? Нет, Егор. Не о тебе, а о себе и Ирке. Тут ведь какое дело. Не с руки мне, чтобы она аборт делала. Ой как не с руки. Журналисты сейчас только спят и видят, как накопать что-нибудь погрязнее, да в своих газетенках написать под заголовком: «Кандидат в губернаторы отправляет дочь на аборт!» – Синицын даже рукой перед собой провел, будто вживую читал, а потом провел ребром ладони по горлу, – Мне эта жёлтая пресса вот где. Хорошего не напишут, а в белье покопаются обязательно. Нет, дружок. Аборт тут не поможет, и Ирка сказала, что рожать будет. Дура. Так что мы эту вашу шалость переиграем в «Дочь губернатора вышла замуж за школьную любовь!» И вам хорошо, и мне рейтинг поднимете. Народ же любит слезливые истории про счастливую любовь между простым электоратом и теми, кто повыше. Усёк?
