Пока я разглядывала прозрачную столешницу и видимый через нее плиточный пол, пытаясь отогнать недобрые мысли (а что если это правда? как мы могли так легко поверить Наталье? супруги всегда первые подозреваемые в таких случаях – и на то есть причина!), Катерина продолжила спорить:
– Ну развелся бы он с ней, и что? Все равно бы она получила половину.
– Ой, ну перестань! – Пожилая дама, прекратив плакать, зло усмехнулась, показывая желтые зубы. – Саша – банкир! Он знает, как прятать деньги! Она бы никогда не узнала, сколько он реально получил.
Катька не успела придумать достойный ответ, так как входная дверь открылась, и дети с оглушительным визгом: «Мама!» понеслись в прихожую.
– Я вижу, у нас гости. – Когда Ангелина вошла в кухню, я смогла ее рассмотреть более внимательно, чем тогда на кладбище. Однако первоначальное впечатление сохранилось – ничего особенного. Хотя голос и вправду был приятным, мелодичным.
Довольная донельзя бабка принялась нас представлять:
– Это Катенька с Юлечкой, помощницы частного сыщика. Я открыла им глаза на эту убийцу Наташу…
– Мама! Идите в свою комнату, – приказала Ангелина тоном, не терпящим возражений. – А с гостями я сама поговорю.
Бабка неохотно поднялась и скрылась из вида.
– Что наговорила вам эта сумасшедшая? – обратилась к нам Ангелина, как только послышался шорох закрываемой за Ефросиньей Григорьевной двери в ее спальню.
Я, честно говоря, слегка опешила от ее отношения к свекрови, которая вообще-то довольна своей снохой. Что, черт возьми, творится в этой семье?
– Ничего особенного, – удовлетворила я ее любопытство. – Только то, что Наталья Крюкова убила своего мужа.
– Глупости. Слушайте, что я вам скажу. Только у меня очень мало времени, а еще сыновей кормить. – В этот момент оба мальчика вломились в кухню, но мать отослала их, велев прийти через две минуты, и поставила разогреваться суп. Она была строгой, но справедливой матерью. – Моя свекровь всю жизнь ненавидит Наталью. Дело в том, что, узнав о сиротстве снохи, Ефросинья Григорьевна превратила ее для себя в конкурентку по выуживанию из сына денег. Всячески унижала, оскорбляла, но Наташка не я, которая обращается к свекрови на «вы», выполняет все капризы, позволяет жить в нашей квартире и на наши деньги. Еще неизвестно, как бы она любила меня, не была б я так малодушна. Наташка дала свекрови твердый отпор, отбив охоту к унижениям, ее жизнь научила с раннего детства стоять за себя. После того Жорина мать стала говорить о Наталье гадости уже за спиной, а когда умер Саша, она совсем свихнулась, поняв, что Сашиных денег и связей ей уже не видать, и потому выдумала, будто это Наташка убила ее сына, и теперь везде и всюду твердит эту мерзость.
Я спросила:
– Ангелина, вы слышали что-нибудь о том, что Александр хотел развестись с женой? Или это тоже ложь?
Она пожала плечами.
– Не слышала. Если это сказала моя свекровь, девяносто процентов за то, что это выдумки.
Катя же вернулась к своей любимой теме:
– Ваш муж сейчас в США, да?
– Да. В Нью-Йорке.
– Ага, финансовая столица мира, – Катя удовлетворенно закивала, словно была экспертом в этой области. – А не тяжело ли разлучаться на длительный срок, жить на разных континентах? Может, ваш муж навещает вас и детей? В смысле, он же прилетел на похороны…
– Нет. Он всего шесть дней назад туда улетел, потому что Александр отправил его в командировку как раз перед смертью, и вернулся только в день похорон, а ночью уже был в самолете. А что?
