Далее нас ждал инструктаж. Получилось очень «веселое мероприятие».
Инструктор знал русский язык, но не знал возможностей Ларискиного языка.
На его вопрос, есть ли у нас опыт катания, она гордо улыбнулась и произнесла:
«Yes!» Сказав «да», она одновременно изо всех сил принялась поворачивать голову вправо-влево.
Инструктор замешкался:
— No?
— Yes! —одарив инструктора очаровательной улыбкой и вновь отрицательно покачав головой, повторила Лариска.
В этот момент у меня всплыла в памяти композиция из трех обезьян: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нем, то я защищен от него» или, по-русски «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».
Ларискино «Да» было злом, я решила абстрагироваться и молчать.
Впервые трех обезьян я увидела на столе Феликса. Я столь заинтересованно их рассматривала, что он отвлекся от нашего рабочего разговора и рассказал, что привез их из Китая, каждая из трех обезьян имеет свое имя: не видит Мидзару, не слышит Кикадзару, не говорит Ивадзару.
Сейчас я была Ивадзару.
Инструктор не стал останавливаться на очень важных моментах для нас, таких как основная стойка, падение и вставание, движения на плоскости, скольжение, торможение, но с удовольствием озвучил двенадцать правил опытных лыжников.
«Как далеко моя бабуля, она бы помолилась о своей бестолковой внучке», — с сожалением подумала я.
— Вперед, — голосом командира рявкнула подруга.
Мы находились на одной из горных вершин в Доломитовых Альпах с красивым названием Тофано. Невозможно остаться равнодушным к такой величественной красоте, на какой-то момент я даже забыла о страхе. Лыжники уверенно скользили по белоснежной извилистой трассе, по сторонам которой соседствовали заснеженные ели, морозный воздух искрился в лучах солнца, и я немного успокоилась.
Лариска наконец осознала содеянное своими же руками и выдала:
— Светелкина, мы с тобой девочки умные, давай постоим и посмотрим, что и как нужно делать.
— Ага, поджала свой трусливый хвост, — позлорадствовала я.
— Ах так! Догоняй!
Лариска сделала шаг вперед и…
Я закрыла глаза от испуга, а когда открыла, ее уже не было.
«Поддерживай ее», — звучали в моей голове слова ясновидящей, и, выдохнув, я шагнула в неизвестность.
Я спускалась, стараясь хоть немного замедлить скорость лыж палками, но с уклоном трассы они все больше и больше мне не подчинялись. Орать было бесполезно, и я крутила своей пятой точкой как могла, чтобы удержать равновесие. Скользя по склону, всматривалась в спускающихся впереди лыжников и искала Ларискину куртку, безрезультатно.
Перед очередным поворотом вдруг почувствовала толчок в спину и, потеряв равновесие, заскользила в сторону, а потом лицом рухнула в сугроб сбоку. Было ощущение, что мои лыжи встали на «носочки» и задрали мои ляшки вверх. Кто-то подхватил меня крепкими руками, вытащил из сугроба и поставил на ноги.
Я сняла маску и начала очищать от забившегося снега.
— Вот так встреча!
Голос показался мне подозрительно знакомым.
— Как вы оказались на этой трассе? Такого неуклюжего спуска я не видел уже лет сто. Простите, но вы так неумело виляли на лыжах из стороны в сторону, что я еле успел смягчить удар.
Мне вдруг стало очень плохо и стыдно. Я узнала его: это был тот самый невежа, который проигнорировал меня утром в отеле и назвался Иваном.
— Если вы думаете услышать благодарственные дифирамбы, ошибаетесь! — произнесла я сухо.
