– Никакой паники, Серый. В конце концов, я – ведьма, а мы и на болоте, и на кладбище ночью не пропадем!
– А в лесу?
А вот про лес Анге, что давала мне с собой пару наставлений по выживанию, как-то не обмолвилась…
– Будь уверен, и в лесу тоже!
Виктор усмехается, и наконец убирает с моего плеча руку, чтобы поднять собственный рюкзак с пола. Появившийся на входе в академию мистер Фолл уже быстро оглядывает всех по головам, проверяя присутствующих.
– Все на месте, прекрасно. Значит, еще раз правила – идем четко за мной, по лесу не разбредаемся, первую ночь в палатках, следующую – без. Меня слушаться во всем, и без спросу не уходить дальше двухсот метров. Все ясно?
Двухсот метров?! Это что же за «безопасное расстояние» такое?!
Слышится нестройный одобрительный гул, и Фолл машет рукой, давая команду выдвигаться. Я со вздохом взваливаю собственный тяжелый баул себе на плечи, уже предвидя долгий путь с тяжеленой ношей на плечах.
– Смотри не надорвись, ведьма! – усмехается рядом Виктор, и цепким взглядом окидывает мой габаритный рюкзак, – ты что туда положила?
– Теплые вещи, вообще-то! Это вы можете без проблем спать в минус десять под открытым небом – а мне надо хоть как-то пережить это все.
Виктор прищуривается, чуть-чуть кивая, и неожиданно протягивает руку. Мы уже движемся в сторону улицы, и потому его жест выглядит вдвойне странно – словно он чего-то от меня требует.
– Что?
– Рюкзак сюда давай, мисс догадливость. Так уж и быть, помогу сирым и убогим, в честь благотворительности… Ай!
Я ухитряюсь цепко ухватить его за кисть, и больно ущипнуть крепкую, совсем не мальчишескую ладонь. Ну как больно… Скорее, оборотень вскрикнул от неожиданности, потому что вряд ли мои пальцы могли причинить ему хоть сколько-нибудь вреда…
– Чего творишь, ненормальная?!
– Не надо мне ваших подачек! – брякаю, злясь на «убогую», хоть и понимаю, что Виктор как всегда шутит, – обойдемся, знаете ли, без благодетелей…
– Пресвятая Луна, сколько ж в тебе дурости! Давай, говорю, нам идти черт знает сколько!
– Не дам!
– Да ты уже еле тащишься, полоумная!
– Как хочу, так и тащусь! Тебе-то какое дело, Серый? Иди к черту со своей мнимой заботой, за которую мне еще потом выставят счет!
– Чего?!
– Того!!!
Мы почти вплотную, лоб ко лбу (ну ладно, Съер здорово наклонился) орем друг на друга, когда позади слышится легкий смешок, и спокойный голос врывается, нарушая нашу перепалку.
– Интересно, в ком из вас упрямства больше? Мне всегда казалось, что Вика тут не победить, но снимаю шляпу, Сантарра.
Мы одновременно разворачиваем головы к подкравшемуся Димитру, и он приподнимает брови, явно получая двойную дозу убийственных взглядов.
– Хм. Точно, рикошетит… А я еще сомневался.
– Пошел к черту, Митр!
– Оба проваливайте!
Я, наконец, отмираю, и не смотря на оттягивающую плечи тяжесть, срываюсь с места. Воистину, злость – лучшая подзарядка, потому что на одной только этой эмоции я иду ближайший час, перемалывая в голове слова младшего Съера.
«Убогая». «Полоумная». «Ненормальная».
Да кем он себя возомнил?! Сам-то… Дикарь и придурок!
Я едва не поскальзываюсь на влажных корнях, и с трудом удерживаю равновесие. Пусть действительно неблизкий – а все мои эпитеты в сторону Виктора кончились, да и злиться я почти перестала. Если разобраться, он и раньше мне говорил все это… Ну манера общения у него такая, что ж поделать? Но почему-то сейчас, когда мне вроде как предложили заботу и помощь, грубые слова задели больше всего…
