– Всё в порядке?
– Да, – она вымученно улыбнулась. – Мне просто нужен свежий воздух. – Инна распахнула окно. – Никогда еще не была так пьяна.
– Уверяю тебя, это еще не предел, – я протянул ей стакан воды.
– Неловко все получилось, – она стыдливо прикрыла лицо рукой. Я засмеялся.
– Тебе это кажется смешным? – она была то ли возмущена, то ли напугана.
– Грустить тут точно не о чем, – успокоил ее я.
– Я умираю от голода, – она встала в дверном проеме.
– Есть только кофе.
До утра мы просидели на кухне. Говорили, много смеялись и несли бессвязный вздор, который кажется необычно мудрым, когда нет уже сил бодрствовать. Я смотрел на нее и мог думать только о том, как она красива. Инна сидела напротив, поджав колени к груди, и говорила неспешно и тихо. Кожа ее сияла в полумраке. Я сходил с ума лишь от мысли о прикосновении к ее губам и желал ее с тем неистовством, на которое мы способны только в юности, когда еще можем чувствовать все, что творится в огромной вселенной, и отдаемся страсти без страха.
Утром мы вышли из дома позавтракать. Закусочная пустовала. К нам тут же подошла дородная женщина, оголив в улыбке желтоватые зубы:
– Готовы заказать? – спросила она, поглядывая на нас брезгливо.
– Может, посоветуете что-нибудь?
– Возьмите омлет, – женщина забрала меню из моих рук. – А вашей спутнице?
– То же самое, – Инна сидела, уставившись в стол и явно не способна была что-либо выбрать.
Женщина поспешила уйти. Инна, вяло взглянув на меня, спросила:
– И что дальше? – голос ее звучал измученно.
– Для начала неплохо было бы выспаться, – я уже не способен был думать.
– Да, – закивала она. – Мы ещё увидимся?
– Надеюсь, – я и впрямь очень надеялся на это.
Инна мягко улыбнулась и протянула мне салфетку, на которой неуверенным почерком был написан номер. Я аккуратно сложил ее пополам и убрал в нагрудный карман. Она внимательно следила за моими движениями, словно желала убедиться, что я не передумаю в последний момент. Лишь когда я застегнул пуговицу, она наклонилась и поцеловала меня. Еле заметно и кротко, словно боялась, что я могу отреагировать как-то не так.
Позавтракав, она тихо сказала: «Мне уже пора», – и тут же ушла. Так быстро, что я не успел заметить, как остался сидеть в одиночестве. Вернувшись в квартиру, я обнаружил Максима спящим на полу возле кровати. Он лежал, раскинув короткие руки в стороны. Я лишь подумал: «Боже мой, та еще была ночка», – и сразу лег спать.
Проснувшись вечером, я застал Максима уже на кухне.
– Ты голоден? – спросил он, накрывая на стол. – Я приготовил окорок.
Готовил Максим бесподобно, как и любой человек, привыкший наслаждаться каждым мгновением жизни. Я жадно заглатывал куски мяса, даже толком не прожевав, и тут же отправлял в рот новый кусок.
– Спорим, – самоуверенно заявил мой приятель. – Ты давно так вкусно не ел?
– Ты шутишь? – промычал я, жуя очередной кусок. – Так вкусно я не ел никогда.
Весь оставшийся вечер мы просидели в гостиной. Я лежал на полу, а Максим сидел напротив и рассказывал истории о своём отце, который, будучи человеком рабочим, умудрился объездить полмира, прокладывая тут и там железные дороги. Максим восхищался им. Говорил с трепетом, используя громогласные фразы и то и дело вскакивая на ноги, чтобы передать его повадки.
Где-то посреди ночи он неожиданно спросил:
– А каков твой отец? – обычно я ни с кем не обсуждал свою семью.
