– Если вы все еще слушаете меня, то, думаю, интересно.
– Если вы хотите выговориться, то, может быть, пойдете в бар и расскажете все бармену, который привык слушать душераздирающие истории посетителей? – даю ему еще один жирный намек на место, где мы смогли бы поговорить обо всем.
– Составите мне компанию? – спустя пару минут спрашивает он.
– Вы шутите? – выпучив глаза, интересуюсь.
– Галатея, не думайте, я не маньяк или серийный убийца, который ищет на кладбище себе жертву…
– Вы считаете, маньяки и убийцы сразу признаются в том, кто они такие на самом деле?
– Вы правы… Простите, наверное, я действительно спятил, решив, что могу выговориться вам. Я не знаю как это объяснить, я никогда не делал этого раньше, но, увидев вас здесь, меня будто магнитом притянуло, – говорит он и поднимается с земли, направляясь в противоположную сторону от меня.
– Стойте, – прошу его, взглянув еще раз на надгробие и почувствовав себя не очень комфортно от того, что веду себя так рядом с Диазом. – Если вы в таком состоянии сделаете что-то необдуманное, я буду чувствовать свою вину за это, ведь я могла бы предотвратить это, – говорю, поднимаясь на ноги. – Понятия не имею почему, но я готова предоставить вам свои уши для душераздирающей истории, но только если вы будете пить со мной кофе или чай, а не что-то из того, что предпочитаете пить вы, – указываю на бутылку в его руках.
– Идет, – соглашается он.
– Дайте мне десять минут.
Попрощавшись с Диазом, мы пешком прогуливаемся до старого здания, и, подняв взгляд, я читаю до странности символичную вывеску – «Подземелье». Судя по всему, владельцы не сильно заморачивались, придумывая название этому бару.
Эван открывает для меня двери, позволяя первой войти в местечко для зависимых от алкоголя, и не только, людей. Он отодвигает стул, на который я присаживаюсь, а сам садится напротив.
– Американо без сахара, пожалуйста, – прошу подошедшего к столику официанта.
– Зеленый чай, – говорит Эван.
Парень удивленно смотрит на нас, словно не привык к подобным заказам в данном заведении, а затем кивает и отправляется в сторону барной стойки.
– Вам нравится находиться в таком состоянии? – спрашиваю его, склонившись вперед.
– Это единственное состояние, которое я заслуживаю.
– Вы так уверены? Ваш друг, Джеймс Каттанео, тоже так думает? – специально спрашиваю его, замечая резкую смену его настроения.
– Ненавижу эту фамилию! – гневно выпаливает он и неожиданно для меня стучит ладонью по столу.
– Тут я вас полностью поддерживаю, – откидываюсь на спинку стула и смотрю перед собой.
– Он тоже обманул вас? Или забрал что-то очень важное? – спрашивает он.
– Можно и так сказать. Но мы пришли сюда для того, чтобы я вас выслушала, ведь так? Рассказывайте все, что хотите.
«Это может быть полезным, Эван, очень полезным для дальнейших действий.»
– Как я сказал ранее: у меня была дочь – Беатрис Стоун, – начинает он, – вы, возможно, видели ее в компании самого страшного сына Каттанео – Хантера, – говорит он, а в моей голове яркими картинками вспыхивают моменты из прошлого: то, как Хантер доказывал, что между ним и Беатрис никогда и ничего не было; то, как он неосознанно заставлял меня ревновать, находясь рядом с ней; то, как я увидела их вместе на мероприятии, которое оказалось их помолвкой.
– Он должен был жениться на моей Беатрис, но в день свадьбы произошла та жуткая авария, в которой она и водитель погибли на месте, – говорит он, а я, услышав слово «водитель», невольно сжимаю руки в кулаки.
