Лос-Анджелес, настоящее время
ТЕЯ
Я удобно устраиваюсь на заднее сидение роскошного автомобиля Rolls Royce, ощущая на своем оголенном бедре, выглядывающем глубокого разреза длинного вечернего платья черного цвета, теплую ладонь своего фиктивного мужа. О его фиктивности знают только три человека с моей стороны, включая меня, а с его – никто. Таким было одно из моих условий при заключении контракта.
– Ты выглядишь потрясающе, – шепчет мужчина с серебристыми проблесками в волосах, старше меня на двадцать четыре года. Его голубые глаза, скрытые карнавальной маской, смотрят на меня с пониманием, как свет маяка в темную ночь. Губы растягиваются в тонкую линию, изображая подобие улыбки. Он накрывает мою ладонь своей, нежно проводя большим пальцем по безымянному, где блестит дорогущее кольцо из белого золота.
– Ты отлично вживаешься в свою роль, – говорю я, бросая взгляд на зеркало заднего вида, где отражается водитель, внимательно следящий за нами.
– Все должно быть максимально правдоподобно. Я помню твои условия, поэтому буду стараться выдать все, на что способен.
– Всего на два дня сделай вид, что у тебя есть ко мне чувства – этого будет более чем достаточно. Об остальном я позабочусь сама, – сообщаю, уверенная в том, что мне удастся совершить все, что уже удобно располагается на отдельных полочках в моей голове. – Ты волнуешься?
– Первый выход в люди спустя год… Признаюсь, немного отвык, – он слегка улыбается, а затем устремляет взгляд на свое дрожащее колено.
– Каждый раз, когда будешь в чем-то сомневаться, вспоминай, ради чего и, самое главное, ради кого ты согласился на эту авантюру.
– Хорошо, милая, – заключает он, направляя на меня добрый, отеческий взгляд.
Когда Эван приехал в Статен-Айленд три месяца назад, я ожидала погрузиться в бесконечное томление, поглощенное волной неопределенности и ожидания. Но реальность оказалась совершенно иной. Эван – не такой, каким его представляли СМИ. Оказывается, достаточно было оградить его от алкоголя, показать, что он может добиться справедливости и жить дальше, и тогда он предстанет совершенно в ином амплуа.
Несколько раз, когда мы проводили время в том самом кафе у моего дома и обсуждали некоторые нюансы совместной работы, мне казалось, что передо мной сидит не Эван Стоун – отец Беатрис, а мой папа… Меня это до мурашек ужасало, но, в то же время, до трепета грело – настолько теплое и доверительное отношение у него ко мне.
Перед возвращением в Лос-Анджелес, я решила перевернуть не только свою жизнь, но и внешность с ног на голову – предстать перед всеми уверенной в себе женщиной. Чтобы символически оставить прошлое позади, я выбрала самый радикальный способ, к которому обычно прибегают девушки после расставания с любимым человеком.
Да, я отрезала свои длинные волосы. Я решилась на каре, которое едва доходит до плеч. Прощайте, роскошные кудри – долговременное кератиновое выпрямление сделало их гладкими и послушными. И, что самое интересное, после этого решения мне стало легче дышать, не говоря уже о том, что моя голова буквально стала легче.
