Первым делом пытаюсь снять платье, замок которого отказывается поддаваться. Будь я более импульсивна, то уже разорвала бы его на себе, но мне жаль людей, которые вкладывали в него силы, время и душу. Поэтому я воюю с ним до тех пор, пока не одерживаю победу.
Аккуратно кладу роскошную вещь на кровать и некоторое время с сожалением смотрю на него. На глазах выступают слезы. Я с таким трепетом ждала дня, когда смогу надеть его, а сейчас мне хочется поскорее избавиться от своего свадебного платья. Чтобы даже оно не напоминало о произошедшем. Хотя кого я обманываю? Даже если выбросить все вещи, заблокировать номера телефонов мужа и бывшей подруги и улететь на край света — это не поможет мне избавиться от огромной раны в сердце, которая, как сейчас мне кажется, останется со мной навсегда.
Вслед за платьем освобождаю свои волосы от шпилек, резинок и лент и легонько трясу головой. Проверив замок на двери, снимаю остатки одежды и иду в душ. Теплые струи воды не смывают с меня горечь обиды и разочарования. Предательство любимого мужчины слишком больно ранит. Я, наконец, в полной мере даю волю слезам. Реву словно раненая белуга, не сдерживаясь. С каждой минутой становится все хуже, а осознание произошедшего накрывает все сильнее.
От туши вода становится черной, и я быстро умываю лицо. В голову приходит неуместная мысль о том, насколько визажист сделала мне качественный макияж. Он вполне бы продержался и до брачной ночи. Меня передергивает. Мерзко. Неприятно. Отвратительно.
В тот момент когда я поворачиваю кран я выключаю воду, раздается стук в дверь. Я почти уверена, что это Миша. Лучше бы ему не приходить, ведь единственное мое желание сейчас — это расцарапать ему лицо в кровь. Чтобы ему было также больно, как и мне хотя бы физически. Я оборачиваюсь в полотенце и выхожу из душа. Решаю открыть дверь только в том случае, если стук родосцы снова. И он не заставляет себя ждать.
Я поворачиваю оставлены мною ключи замочной скважине и встречаюсь с настороженным взглядом своего мужа. Делаю попытку захлопнуть дверь, но Королёв подставляет руку.
— Инга, подожди, — быстро говорит он. — Выслушай меня. Я прошу тебя.
— Зачем? Что изменит этот разговор? — я складываю руки на груди. — Ты целовал мою подругу. В подсобке.
— Я не целовал её, — рявкает Миша, что несколько удивляет меня. Королёв из тех людей, которые очень редко повышают голос, только в самых критичных ситуациях. Хотя да, наша ситуация критичнее некуда.
— Наверное, я ослепла, — грустно усмехаюсь и язвительно добавляю: — от любви.
— До тебя, — он полностью игнорирует мои выпады, — у меня были девушки, Инга.
— И? — непонимающе качаю головой.
— У нас с Ларисой были отношения, — на выдохе произносит мой муж.
На мгновение мне кажется, будто я ослышалась. Мы с Ларисой дружим около семнадцати лет, и она никогда не скрывала от меня своих ухажёров. За исключением того периода, когда я училась заграницей. Сейчас неожиданно вспоминаю — примерно со второго семестра первого курса мы с Ларой перестали общаться. Разругались по телефону из-за какой-то ерунды, и около года совсем не поддерживали связь. Держу пари, что в этот год у Миши и Лары была любовная связь.
— Когда? — выдавливаю из себя.
— Она училась на первом курсе. Но это было давно, — Миша делает шаг вперед, я же рефлекторно отступаю назад.
— И спустя столько лет вы решили возобновить отношения? На нашей с тобой свадьбе? — наигранно улыбаюсь я.
