— Инга, ваш муж приехал сюда час назад, но я не разрешила ему заходить в палату. И он все время просидел в коридоре, — спокойно произносит она. — Сейчас он за дверью и хочет войти. Что скажете? Готовы к посетителям?
«Нет! Нет! Нет!» — кричит мое сознание, но вместо этого я равнодушно отвечаю:
— Пусть войдет.
Миша с хмурым выражением лица входит в палату и останавливается. Он опирается плечом на стену и немигающим взглядом смотрит на меня. Его глаза излучают нечто, похожее на беспокойство, но я уверена, думает он о другом — будто я сама виновата, что оказалась здесь. Королев продолжает молчать, а я не выдерживаю — мне хочется поскорее остаться наедине с собой.
— Мое самочувствие в норме, — резко бросаю. — Ты ведь за этим пришел.
Он резко отталкивается от стены и медленно словно хищник приближается к кровати. Я смотрю на мужа в упор, пытаясь найти хоть каплю сожаления в его непроницаемом взгляде. Ничего. Еще вчера во время регистрации и после нее Миша казался мне совсем другим человеком — добрым, внимательным, заботливым.
— Почему ты не позвонила мне, когда тебе стало плохо? — ледяным тоном спрашивает он.
— Считаешь, должна была? — нервно усмехаюсь.
— Инга, я твой муж, — отрезает он.
— Что-то вчера вечером ты упустил этот факт, — не могу удержаться от колкости.
— Если бы ты задержалась на долю секунды, то увидела бы реальное положение дел, — меня даже пугает, с какой серьезностью он врет.
— Не верю ни единому твоему слову, — отрицательно качаю головой.
Он тяжело вздыхает и запускает пятерню в свои густые темные волосы. Как бы мне хотелось верить, что это не фарс, а Миша в нем не актер. Но ведь я все сидела собственными глазами. Что тут можно было понять иначе.
— Я хочу поговорить с врачом и забрать тебя под свою ответственность, — как ни в чем не бывало произносит он.
— Черт возьми, Королев, — бросаю насмешливо, — о какой ответственности ты говоришь? У тебя ее нет. Как и сердца.
— Я обеспечу тебе должный отдых…
— А сам поедешь отмечать продолжение нашей свадьбы? Ну нет. Уж лучше находиться здесь и плакать в казенную подушку, чем ехать с тобой домой или еще хуже — веселиться с тобой на продолжении нашей свадьбы. Мне совсем не до веселья, ясно?
— Я отменил второй день. В таком состоянии тебе не до праздника.
— Конечно. Меня ведь предал собственный муж и лучшая подруга. Какая банальщина! — со злостью выплевываю я.
— Инга, — предупреждающе, — я очень терпелив, но ты перегибаешь.
— После того, что произошло, у тебя еще хватает наглости издеваться? — сквозь зубы цежу я. — И что же ты сказал гостям?
— Что случился небольшой форс-мажор, и мы решили отменить второй день, — Королев быстро успокаивается.
— Небольшой форс-мажор, — насмешливо бросаю я, а затем говорю серьезно: — Я хочу аннулировать брак, Миша, или подать на развод.
В его глазах на мгновение мелькает сомнение. Неужели он думает, что я стану терпеть измену только потому, что люблю его.
— Ты серьезно?
— Более чем, — отрезаю.
— Я дал бы тебе развод, раз тебе так хочется избавиться от меня. Но если бы был виновен в том, в чем ты меня обвиняешь. Тем более, все совсем не так, как кажется. Следовательно, развод ты не получишь, Инга.
— И что ты сделаешь? Как ты этому помешаешь?
— Ты серьезно?
— Воспользуешься своим положением, связями и деньгами?
— Если понадобится, то да. Я не отпущу тебя. Ты моя, и всегда была моей, — упрямо повторяет мой супруг.
