На грани (сборник) - страница 6

Отец встал тогда на самом краю обрыва и поставил сына перед собой. Санька посмотрел вниз и сначала испугался, но, почувствовав на плечах надёжные руки, сразу успокоился.

Почти с высоты птичьего полёта открылась тогда ему необыкновенная картина: местность пересекала река, а под обрывом, встретив на пути препятствие, преломлялась и убегала вверх, образуя треугольник из берегов и линии горизонта. Обрамлённое со всех сторон, словно в драгоценной голубой чаше, нежилось под васильковым небом зелёное поле, а над ним теснились белоснежные облака, уплывающие за горизонт. И кричали, и кружили над удивительным местечком птицы, будто приглашая вместе с ними порадоваться жизни.

Такой красоты Санька в жизни не видел! Вспомнилось бескрайнее поле и радужные колокольчики-звуки, летящие вот из такого же облака.

Он слегка наклонился вперёд и даже раскинул руки навстречу тугому ветру. Казалось, ещё чуть-чуть и взлетит, закружит вместе с облаками и птицами в густой синеве, плавно набирая высоту и замирая от восторга.

Отец словно понял состояние сына и, слегка севшим от волнения голосом, шепнул:

– Смотри, сынок. Это – твоя земля.

– Почему – моя?

– Потому что здесь твои корни.

– А что такое корни?

– Корни, сынок, – это твой род. На этой земле родились твои бабушка и дедушка, их родители. Много поколений таких рыжиков, как ты! – потрепал отец буйную шевелюру сына.

Санька надолго замолчал, пытаясь представить толпу больших и маленьких рыжиков – своих корней, как сказал папа, но не смог. Все они были похожи: то на корешки какого-нибудь растения, то на корень дерева. «Наверное, папка что-то напутал» – подумал он и спросил:

– Пап, а почему поле движется?

– Из-за волн.

– Волны бывают только в море.

– А это и есть море. Только земное.

– Море не может быть без воды!

– Ещё как может, сынок. Оно перед тобой! Смотри – ветер качает травы, а нам кажется, что волны бегут от берега к берегу, и птицы в вышине, словно чайки мечутся, и даже плеск волны слышится, совсем как шум прибоя. Ты только слушай!

Санька замер и увидел волны, услышал крики птиц и даже плеск и глухое ворчание воды. Как же хотелось взлететь над этим полем! У него даже мурашки побежали по спине, будто там вот-вот вырастут крылья. Он передернулся от непривычного ощущения и повернулся к отцу.

– Пап, а что такое шум прибоя?

– Посмотри вниз. Видишь, как в крутом изгибе вода бьётся о валуны?

– Вижу, – прошептал Санька, разглядывая с огромной высоты берег и обмирая от страха.

– Мы слышим этот шум. А морской прибой – это и берег круче, и волна выше. Когда-нибудь я повезу тебя на настоящее море.

– А оно такое же красивое, как наше?

– Красивее, намного красивее, сынок.

Саньке трудно было поверить. Зелёное море такое удивительное! Разве может быть что-то лучше?

Но отец уехал и, видимо, забыл о данном сыну обещании. А Санька полюбил необыкновенное место и с нетерпением ждал весны, чтобы мчаться сюда каждую свободную минуту. Здесь он чувствовал себя легко и совсем не одиноко. Он брал губную гармошку, вставал на край обрыва и играл, слушая и повторяя шелест трав, крики птиц и шум речной, бившийся о валуны, воды. А за его спиной плакала и смеялась ивушка, раскидывая по ветру пряди ажурной кроны и зазывая в свой немыслимый танец буйный кипрей да разноцветную неразбериху полевых трав.

В общем, бежал сейчас Санька по тропинке к заветному местечку и вдруг из кустов услышал тихий всхлип. От неожиданности он даже перешёл на шаг, и хотел было остановиться, но махнул рукой – друзей у него нет, значит, плачет чужой, и помчался дальше. Но тут в голове мелькнуло: «Если человек плачет, у него, наверное, горе? А это дело такое, нельзя не помочь, будь хоть трижды чужой!»