Практически сразу после этого из Москвы передали приказ перебросить в Беловежскую Пущу один стрелковый батальон. При кажущейся простоте приказа, за ним скрывалась очень сложная работа, в первую очередь, штаба бригады. Квартирьеры туда убыли с комфортом, на самолете. Правда, беспосадочным способом. Перед этим нас озадачили добыть авиабензин. Аэродром рядом только один: Щучин. Бензин поступает на станцию Рожанка, в шести километрах от аэродрома. Требовалось перехватить автомашину с бензином и не прошуметь. Прикидывали и так, и так, ну не провернуть эту операцию, хоть убейся. В итоге бензин мы просто купили за картошку и самогон. Цистерны приходили на саму станцию, но на аэродром бензин везли бочками. Переливали его нефтебазе на станции, там веточка на нее есть. Там работали три немца и 18 человек местных. Немцы любили выпить, с нашими всегда можно договориться. Шестнадцать человек, из тех, кого нам Судоплатов оставил, имели прыжки с парашютом, они и были выброшены у Жарковщины. А две роты лыжного батальона отправились вкруговую по Гродзеньской Пуще в Августовскую, оттуда Буднинскую, затем под Белосток, а уж оттуда прибыли на место новой базы. Две другие роты, повзводно пошли через Мосты и Рось на Полозово, и оттуда подошли к новым местам.
По докладам квартирьеров и командира батальона младшего сержанта Ефимова, местность более сухая, чем заболоченные леса Гродзенской пущи, грунт мягкий – суглинок, с большим содержанием песка. Землянки получились сухими и удобными. Лес густой, возможностей для маневра много. Но с местными жителями там тускло: деревень мало, так что на «подножном корме» там не продержаться, требуется добывать пропитание или получать его из других мест. Собственных запасов продовольствия батальону хватит на полтора месяца. Готовят площадку для приема самолетов из Центра, но на бога надейся, да сам не плошай. Чтобы пополниться и получить продовольствие батальон атаковал станцию Беловежа. На левом берегу Наревки находилось четыре платформы под немецкую колею, на правом – еще одна. Церковь стояла полуразрушенной, в нее две бомбы попали еще в 1939-м. Это в Сточках, где находилась бывшая царская резиденция, построенная еще 1860 году, Беловежская пуща указом Александра Третьего стала относиться к «землям дворцового ведомства», то есть принадлежала семейству Романовых. До этого относились вначале к Виленской, а затем к Гродненской губерниям. Поляки пришли сюда в 1919-м году, причем, на пустые места: в 1915 местное население было эвакуировано в центральную часть России, в связи с немецким наступлением и оккупацией этих мест Германией. К сожалению, на складах, кроме леса, ничего не оказалось, немцы и здесь не слишком заботились о желудках населения. Они все запасы вывезли еще в декабре. Но наше появление в этих местах вызвало бурный протест «местных». Торговлей и поставками ценных пород древесины здесь занимались именно местные, а их покупателями были немцы. Они пообещали пожаловаться «маёру Зыгмунту Шандаляжу, «Лупашке»» из ZWZ, а если тот не поможет, то, бери выше, самому Гансу Франку! Контракт на поставку леса принадлежал самому рейхслейтеру Франку, хотя эта часть бывшей советской территории относилась к Пруссии, а не к генерал-губернаторству. Шандаляж, «Лупашка»3, тоже получал свою мзду с этих поставок, и гарантировал, что «бизнес от действий партизан не пострадает». Но это обещание он дал до того, как в Пуще начал действовать наш батальон. Трудности со снабжением батальона и его пополнением были решены только в марте месяце, когда батальон был передан бригаде Комарова из Пинска, вначале на снабжение, а затем их перевели туда полностью. Командовал бригадой Василий Корж.
