Зачем я наговорила ей сегодня столько всего? Теперь чувствую себя виноватой...
– Мы не чужие, – повторяет девчонка упрямо.
Лерой смотрит на неё в упор. Едва заметно качает головой.
– Чужие, Мелроуз. Давно чужие.
Фактически по слогам. Режет будто лезвием. Без сожаления. Без тени сомнения.
Я вижу, как меняется взгляд Роуз. Её глаза полыхают такой глубокой обидой, что больно смотреть.
Но нет, она не плачет.
– Ты только и делаешь, что цепляешь меня. Я хочу знать почему...
Правильно, девочка. Пусть объяснится...
– Тебе показалось, — равнодушно пожимает плечами он. Тушит окурок в пепельнице и засовывает руки в карманы свободных спортивных шорт.
– Показалось, – повторяет она, натянуто улыбаясь.
Он молчит. Так и стоят, испепеляя и уничтожая друг друга взглядами–ножами. Взглядами, источающими не то ненависть, не то вражду, зарождающуюся прямо в данный момент.
Скажите мне, вот так и умирает любовь?
– Всё? Или что-то ещё? – не церемонясь, интересуется он.
– Торопишься?
– Даже не представляешь как, – отвечает, не раздумывая ни секунды.
Ох мать вашу... Я убью его. Придушу собственными руками.
– Ты стал таким надменным и заносчивым. Противно! – заявляет она.
– Иди проспись. От тебя разит алкоголем. Вот что противно, Онил, – прилетает колкое в ответ.
Господи боже, да что они творят, идиоты!
Как я и предполагала, это происходит. Терпение лопается, как передутый по неосторожности воздушный шарик. Только вопреки моим ожиданиям первой не выдерживает Роуз. Бросается на Лероя с кулаками и начинает лупить его что есть сил. Я широко распахиваю глаза от ужаса.
— Рехнулась? – Картер грубо хватает девчонку за предплечье, толкает и зажимает у стены.
Нависает над ней грозовой тучей.
Злой как чёрт.
Шумно и рвано дышит, едва сдерживая ярость, что кипятком бурлит внутри, стремясь выбраться наружу. Опасно. Очень опасно. Мы не раз видели его таким.
Уже думаю вмешаться, ведь по сути это я виновата в том, что она решилась на разговор с ним. Я – идиотка. Растормошила кровоточащую рану...
Собираюсь встать, но в это же мгновение застываю на месте, забывая как дышать. Потому что в следующие несколько секунд Роуз делает то, что в голове вообще не укладывается... Не поддаётся ни логике, ни здравому смыслу.
Протягивает чуть подрагивающие пальцы, опуская ладонь на его шею.
Моё колотящееся о рёбра сердце замедляет ход. И каждый удар отдаётся притоком крови в ушах.
Слышу её короткий судорожный вздох.
Очень быстро, наверное, чтобы не дать себе шанса на отступление, сокращает расстояние между ними и целует, в отчаянии прижимаясь своими губами к его.
С ума сойти...
Я сгораю от стыда, но не могу заставить себя отвернуться. Это всё равно, что смотреть триста серий любимого телесериала и выключить триста первую, финальную, так и не узнав, чем в итоге дело кончится.
Лерой, судя по всему, обалдел.
Стоит.
Не двигается.
Ну...
Роуз с таким жаром целует его... Мне становится неловко оттого, что я стала свидетелем этой сцены.
Вот только ничего не происходит, и от жгучей досады я до боли закусываю нижнюю губу.
Она медленно отодвигается. Опускает глаза в пол. И даже в свете фонарей я замечаю, как её щёки заливает яркий румянец.
Да, увы, я тоже проходила через это. Неприятнее чувства – просто нет...
– Какого дьявола ты творишь, Онил? – ледяным тоном произносит он, дёргая её за руку на себя.
– Хотела проверить, – отвечает глухо. Подавленная и смущённая, она не в силах поднять на него взгляд.
