После перерыва Мазо исчез, а Гурьев продолжил свое выступление.
Оказалось, Мазо, как обычно, не был готов к совещанию, а уж тем более к выступлению по малознакомому вопросу…
– Афанасич, – подозвал как-то Гурьев, – Мазо сказал, ты теперь в моей группе… Что будем делать? – попытался он, судя по всему, договориться.
Я понимал, что с уходом Кузнецова нечто подобное рано или поздно должно было случиться. Но причем здесь несуществующая группа Гурьева?.. Причем здесь сам Гурьев, который ни дня не работал по новой тематике?.. Почему Мазо принял решение, не советуясь со мной? И почему, наконец, он лично не сообщил мне о своем решении?
Мне казалось, что разумнее всего было определить меня в группу Мухаммеда. Но, похоже, Мазо все еще не расстался с мыслью легализовать группу Гурьева. А для этого требовался определенный состав специалистов и соответствующий объем работы.
Чем же располагала мнимая группа Гурьева? Лишь двумя инженерами и тремя техниками. Мнимым был и объем работ, закрепленный за группой – она переиздавала документацию разгонного блока Д.
«А, пожалуй, Гурьев – не самый худший вариант», – взвесив все «за» и «против», подумал я.
– Ну, так как, Афанасич? – снова спросил Прокопыч. Надо было что-то отвечать. Что ж, из Толи я, похоже, превратился в «Афанасича». Именно так, без мягкого знака. Ну, а Прокопыч уже давно был «Прокопычем».
– Прокопыч, с твоими инженерами все ясно. Захаров – твой оруженосец. Носильщик документации… Мокшина еще с полигона знаю… А чем заняты твои техники?
– Да ими Жарова командует. Набивают перфокарты, а потом по графикам из ВЦ отбирают параметры.
– А почему они за телеметристов работают?
– Не знаю, Афанасич. У Мазо какая-то задумка есть. Они с Жаровой у Меди работали.
– Я знаю… Но в группе, Прокопыч, не Мазо, а ты должен командовать… Ну, и как будем делить работу?
– Да я уже прикидывал, – неуверенно начал Прокопыч, – Угощайся, фирменные, – пододвинул он горсть карамелек.
– Спасибо, Прокопыч, я такие не ем.
– Да ты попробуй. Мне с полигона привезли в подарок. Мои фирменные, – повторил он.
Я глянул на карамельки и невольно рассмеялся. Так и есть – «Чебурашка», производства Казалинского кирпичного завода…
Прокопыча уже давно за глаза все звали Чебурашкой за его большие оттопыренные уши. Оказывается, он не только наслышан о своем прозвище, но и относится к нему с юмором. «Надо же – мои фирменные», – подумал я. Что ж, с таким человеком можно работать.
– Ну, и как же ты прикидывал? – спросил, дегустируя фирменную продукцию производителей кирпича.
– Ты будешь заниматься носителем и «Бураном» в целом, а блоки раздадим ребятам. Центральный – Мокшину, боковушку – Захарову, а стыковочный – Жаровой. Идет?
– А Жарова тут причем? Она же техник.
– Да нет… Ее Мазо перевел в инженеры. Она вроде бы с год училась в каком-то институте.
– Надо же. И опять втихаря. Ну и Мазо… Ладно, инженер так инженер. Да и блок так себе. Думаю, справится. А Журавлева с Кабулиной?
– На подхвате… Они девушки добросовестные.
– Только, Прокопыч, пусть они заканчивают с перфокартами. Не наше это дело.
– Понял, Афанасич… И еще… Мазо сказал, что Бродский поручил тебе разработку отраслевого стандарта на огневые технологические испытания. Ты в курсе?
– Как всегда, нет, – ответил ему, невольно радуясь, что между мной и Мазо все-таки будет хоть какая-то прокладка в лице Гурьева, поскольку даже не представлял себе, как смогу бесконфликтно работать с ним напрямую…
