С той стороны, откуда духи пришли, прямо по дороге несколько человек тащили, судя по всему, восьмидесяти двух миллиметровый миномет советского производства в разобранном виде.
– Да, это в корне меняет дело. До них больше километра. Автоматом не очень-то напугаешь, а более действенного в этой ситуации ничего, к сожалению, нет.
– Олег, – окликнул он сержанта, – а ну-ка, дай мне СВД-шку. Попробую хотя бы пощекотать им нервы.
Кравцов, взяв у Киреева винтовку, подал ее командиру. Тот, поменяв позицию и проверив крепление оптики, стал аккуратно прицеливаться.
– Так, теперь аккуратненько выберем цель. Да не дергайся ты так, целиться неудобно, – приговаривал он вслух, прилаживаясь к прицелу на краю камня, как бы сливаясь вместе с ним в единый монолит – он, винтовка и камень.
Грохнул выстрел. Один из моджахедов, тащивший в паре с другим духом станину от миномета, споткнулся и распластался на родной афганской земле. Второй выстрел был менее удачным и только спугнул горстку душманов, переносивших ствол и ящики с минами. Те попадали на землю, кто где стоял. Вслед за этим раздался такой треск и грохот, что можно было подумать, будто произошло землетрясение или извержение вулкана прямо на этой вот горе. Это, оказывается, духи открыли из всех своих стволов такой бешеный огонь по стрелку со снайперской винтовкой, то есть по нему, Казанцеву, что нельзя было высунуть голову из-за прикрывавшего его камня ни на секунду.
– Если так продлится еще несколько минут, то они все-таки смогут развернуть свой миномет, – мелькнуло в голове. – Прицельно стрелять они с такого расстояния и под таким углом возвышения навряд ли смогут, по крайней мере, пока ни пристреляются, но все равно только от одних осколков мороки будет для нас более чем достаточно. Хотя вполне возможно, что все-таки его будут подтягивать ближе к нам, и тогда…
За этим грохотом никто не услышал, как подлетели вертушки. Они возникли в небе как-то внезапно для всех, две «восьмерки» и пара «двадцать четверок».
– Товарищ командир, наши, – крикнул Кравцов и махнул рукой в сторону подлетавших вертолетов.
– Вижу, – ответил Казанцев, передавая ему винтовку. – Постарайся не дать духам передвигаться и приготовить к бою эту дуру, – имея в виду миномет, сказал он сержанту, – а я попробую связаться с ведущим.
Духи тоже заметили вертолеты и перенесли огонь из всех видов оружия вверх. «Восьмерки» пошли ниже, в долину, где моджахеды не могли их достать, а боевые «двадцать четверки», бронированные снизу, на ходу сориентировавшись в обстановке, пошли на боевой разворот.
Связавшись с летчиками, Сергей начал наводить их на духов, и здесь настал не самый лучший момент в жизни этих людей, в силу обстоятельств ставших в своей родной стране партизанами. Из нападавших духи сами превратились в живые мишени, ища защиты у окружавших их гор.
– Сейчас и нам жарко станет, – крикнул Казанцев. – Слишком тесно здесь. Уже скоро темнеть начнет, так что давай, Кравцов, снимай бойцов с позиций и спускайся с ними вниз. А я с Хорунжим немного задержусь, подкорректирую летунов, а заодно и прикрою ваш отход. Нельзя сразу всем уходить. Могут достать, пока еще достаточно светло. Да с Грачевым поосторожнее. Все, двигайте, – махнул он рукой вслед уносящим на плащ-палатке своего раненого товарища бойцам.
Через полчаса стало смеркаться. Отработав по духам с подачи командира спецназовцев и оставив на поле боя горы трупов, пошла на базу пара «двадцать четверок», у которых запас по топливу был намного меньше, чем у «Ми-8».
