На излёте - страница 9

Святой Антоний попросил молодого человека продать те немногие вещи, которые у него остались и на вырученные деньги купить в городе кусок мяса.

Принести его он должен был, привязав к своему телу. Тот подчинился Святому. На обратном пути на него напали собаки и ястребы, каждый из которых хотел оторвать для себя привязанный кусок мяса.

– «Вот я и вернулся», – сказал юноша и показал свое исцарапанное, искусанное тело и изодранную одежду.

– «Тот, кто пытается сделать новый шаг и хочет сохранить немного от прежней жизни, оказывается изодранным в клочья своим прошлым», – отве-тил Антоний.

Конечно, легче сказать, чем сделать – практически перечеркнуть всю свою предыдущую жизнь в тридцать шесть лет, уже под сороковник. Об этом возрасте говорят: « В сорок лет ума нет, значит уже и не будет». Но если уж и перечеркивать все, то это надо сделать решительно и сразу, не оставляя для себя ни капли сомнения и, тем самым, шанса на отступление. Иначе будет действительно «мучительно больно…», да и сам процесс может затянуться до бесконечности, а это уже не жизнь, а мука сплошная.

Что будет с ним дальше, и как он будет жить без своей, когда-то интересной ему работы, – Сергей об этом старался не думать. Просто пришло его время уходить. У каждого, наверное, это бывает по-своему: кого-то гонят в шею, кого-то поджимает возраст, у кого-то должность сокращается и служить дальше нет возможности, а у него вот так – написал рапорт на службе и в семье по обоюдной договоренности поставил точку. Они со Светланой давно уже чужими были друг другу как супруги, и оба это понимали. Единственное, на чем она сама настояла, так это на официальном разводе.

В комнате стало совсем светло.

– Обычная квартира, ничем не хуже других, – подумал Сергей, обводя взглядом снятую им небольшую гостинку в довольно спокойном районе столицы. – Вот только распакую вещи, да расставлю книги, и все будет в порядке. Кстати, не забыть бы сегодня на десять часов в ЗАГС, как договорились со Светланой.

Света уже один раз уходила от него, отказавшись ехать после окончания института к нему в Белоруссию, в один из закрытых гарнизонов. Это было как раз перед самым Афганом, когда он такого удара от нее совсем не ожидал и переживал потом на войне этот их разрыв очень болезненно.

Любил ли он ее тогда? Наверное – да. По крайней мере, так ему казалось. А сейчас… сейчас хотелось стабильности и спокойствия, того, чего так всю жизнь ему не хватало с одной стороны, и от чего он все время куда-то рвался, куда-то бежал – с другой.

Дочку вот только жаль, маленькая еще, чтобы слишком житейские проблемы на нее сваливать, но а по-другому – может быть еще хуже.

Этой осенью их дочурка пошла в первый класс, даже не верится. Вроде бы только недавно родилась. Как будто только вчера в первый раз осторожно, боясь прижать и сделать ей больно, такой крохотной и беззащитной, взял ее на руки. Она так смешно морщила носик и корчила рожицы, что невозможно было без смеха смотреть на нее. Вспомнив это, Сергей и сейчас не удержался от улыбки.

Тогда, после рождения дочери, ему казалось, что он – самый счастливый человек на Земле. Позади была война, госпиталь. Было новое место службы, новая должность. Вернулась к нему Света, и вот, наконец, родилась дочь, его дочь, которую он давно ждал и которой дал имя – Ирина.

Свету он увидел издалека. Она как всегда немного опаздывала и, скорее по привычке, чем по необходимости поглядывая на часы, торопливо шла своей сводящей с ума многих мужиков походкой. Не доходя нескольких шагов до Сергея, как бы предупреждая любой его вопрос, она спросила,