На изнанке чудес - страница 40

Последнюю фразу он произнес так тихо, что ее заглушило стрекотание сверчков.

– А бывало, что менялся ты сам? – не унималась любопытная Теора. Она сидела на кровати, скрестив ноги, и смотрела на Незримого во все глаза, точно он был какой-нибудь сказочник из далеких земель.

– Постоянно, – ответил тот. – Мой облик менялся постоянно. Если честно, это слегка утомляет. Каждый раз приходится приспосабливаться заново.

– Тяжело вам, Незримым, – озадаченно протянула Теора.

Ее сияющий хранитель не удержался от очередной улыбки.

– Может, оно и к лучшему. Жизнь находится в непрерывном движении. Ночь сменяется днем, прорастают и вянут растения, куда-то вечно спешат облака. Если долго пребывать в покое, становишься уязвимым.

– Знаешь, – сказала Теора, – в Вааратоне не так уж и опасно. Я специально подыскивала мир, где было бы поменьше зла.

– У зла множество форм, – возразил Незримый. – Оно любит скрываться под разными масками и проникать через малейшую щёлку, стоит только зазеваться. Вот потому-то я и забочусь о твоих мыслях так тщательно. Едва чёрная мысль спускается в сердце, как соединяется с волей. И тогда поврежденным становится весь человек. Чернота разрастается в нём подобно плесени.

– Как говорила мама в особо запущенных случаях, простыми средствами тут не обойдешься, – усмехнулась Теора. – Когда наш бассейн покрывался плесенью, приходилось использовать «тяжелую артиллерию».

– Суть ты уловила, – похвалил Незримый и склонился так низко, что она чуть не свалилась с кровати. – Но всё же хорошенько запомни мои слова. Злые мысли нужно отсекать сразу. Иначе станешь искаженной, как отражение в осколке вазы. И жизнь твоя исказится.

– Но почему ты говоришь об этом сейчас?

– Другого случая может и не представиться. Сегодня ночью звезда Вааратона станет бриллиантом на твоем кольце. А я… Никто не знает, какой облик уготован мне по ту сторону небес.

***

Антея не понимала, почему и за какие грехи хочет расквитаться с подругой, но необъяснимая, горькая зависть держала ее в своих тисках. Казалось, зеленая звезда опалила ее ладонь вечность тому назад. Но боль от ожога до сих пор не утихла. Любое движение вызывало приступ тошноты, Антея шла через силу.

Почему звезда не сделалась бриллиантом на ее руке? Ах, да! Ведь у нее не было кольца, как не было и Незримого. Антея отреклась от преданности, растоптала нежную дружбу и вдребезги разбила щит, ограждавший ее от болезней внешнего мира. Отныне ее второе имя – уязвимость, отчаяние, ярость. У нее столько имён, но не радует ни одно. В новом мире она беспомощна, как только что родившийся ягнёнок.

Солнце выглянуло всего на секунду, а потом на лес наползла тень. Волосы и спина покрылись липкой изморосью. Антея углубилась в заросли, надеясь найти спасение от тучи под пологом листвы. Но там ее поджидала куда более неприятная туча – писклявый рой назойливых, мелких тварей.

Изголодавшись по человеческой крови, комары облепили Антею со всех сторон. Она с криком раздавила несколько штук, но их место тотчас заняли другие. Она побежала – рой погнался за ней. Испещренная кровоточащими укусами, кожа невыносимо чесалась. На лоб липла протянутая меж ветвей паутина, над тропинками вилась и попадала в нос мошкара.

А стоило нечаянно коснуться ствола опаленной ладонью, как руку от ногтей до плеча пронзала сотня жгучих игл.

Было что-то еще. Невидимое, неуловимое. Оно вонзалось в тело гигантским жалом, натягивало жилы, как леску. Рвало, раздирало в клочья остатки слабой защиты.