– Махваш попыталась усадить её рядом. Но Холида вырвалась и продолжала рыдать, вперемешку с проклятьями. Тут в кабинет вошёл её сын Ризо, обхватил мать за плечи.
– За тобой не угонишься, всю больницу на уши подняла, – стал он успокаивать разбушевавшуюся мать. – Мне стыдно за тебя! – Ризо огляделся вокруг, увидел врача и Махваш и добавил: – Вы уж извините маму, она до сих пор не верит, что папа жив.
– Так значит, вы – жена Берди-непомнящего, а ты его сын? – обратился к ним Тернопольский. – Скажите спасибо Махваш, а то бы никогда его не нашли. Он в порядке. Вчера пришёл в себя. Понаблюдаем за ним три дня и отпустим, с условием, что будете с нами на связи. Сейчас идите погуляйте во дворе, а я приведу главу вашего семейства.
– Никогда тебя не прощу, слышишь? – уже не кричала, а сипела на Махваш Холида. – Родилась у обрыва под деревом в полнолуние, ведьма! Из-под земли тебя достану и накажу!
Ризо вместе с мамой вышли из кабинета.
– Девочка моя, не обижайся на неё, не в себе женщина, – стал успокаивать Махваш Тернопольский. – Вот что я тебе скажу: ты уникальное создание, и я хочу, чтобы это служило на благо людям. Отправлю тебя к жене Ольге в Москву. Она тоже психотерапевт. Недавно уехала домой оформлять пенсию. И скучает одна. Мы с ней вчера по телефону о тебе говорили. И моя Ольга Владимировна ждёт тебя, как бесценный клад.
– А как же мама? Она меня от себя не отпустит. И с учёбой проблемы будут. Я же училась в таджикской школе.
– Ты прекрасно говоришь по-русски. Думаю, перейдёшь на класс ниже, пересдашь несколько экзаменов. Ты всё сможешь, не переживай. И мама всегда будет рядом. С её навыками и опытом работы она там без зарплаты не останется. Понимаешь, тебя здесь оставлять нельзя. В Москве ты будешь под наблюдением, определишься с профессией. Тут же только одержимой тебя воспринимать будут. Поверь мне, я уже столько лет здесь работаю. А ты обязательно должна поступить в медицинский, я тебе это настоятельно советую. Теперь мне надо идти. Дать разрешение на встречу родственников с Берди, – сказал Алексей Тихонович.
Махваш пошла к себе в палату. Там её, кроме матери, ждал Акбар Шодмонович.
– Милая, я слышала угрозы и крики Холиды. И на меня она хотела наброситься, но сын её силком увёл на улицу. Нам нужно уезжать. Холида нас в покое не оставит, – с тревогой сказала Мутриба. – Поневоле Хайяма вспомнишь: «Язык у человека мал, но сколько жизней он сломал».
– Мама, не переживай, со мной всё в порядке, – стала успокаивать её Махваш.
– Нам надо быстрее уехать куда-нибудь подальше! Я очень боюсь за тебя – свою кровиночку у меня больше нет никого на свете. Я не позволю никому тебя обидеть. Махваш, надо собираться, а то все будут знать, что ты в Кукташе лечишься. Холида три дня здесь будет с Берди и сыпать проклятия на тебя. И мне покоя не будет от её проклятий.
– Мамочка, джонам, потерпи немного, Алексей Тихонович отправит нас в Москву. А на таких, как тётя Холида, не обращай внимания – пусть говорят!
– Ну, дорогая пациентка, теперь ты у нас и доктор. На тебя возлагаются большие надежды, – решил поменять тему Акбар Шодмонович. – Представляете, Мутриба, мы так долго лечили нашего безродного Берди, а ваша дочь его успокоила и вернула память. Это феномен, который интересно будет исследовать.
– Я думала и тётушку Холиду смогу успокоить, но не получилось. А это значит, что не на всех работает мой феномен, – задумалась Махваш.
