– Аня, ты вообще как? – спросил у меня Лаврентьев, на что мама хмыкнула, но ничего не сказала.
А вопрос Роба опять обрушил все мои защитные барьеры. Когда рядом появился человек, что был искренне обеспокоен моим моральным состоянием, душу мою заполонило чувство жалости к самой себе.
– Жить буду, – выдохнула я, сдерживая слезы.
Заметив то, что я близка к истерике, на которую, между прочим, имела полное право, Роберт обратился к Артему:
– Забери тещу и выйдите вон.
Сахин округлил глаза, а мама поджала губы и снова хмыкнула. Весь ее вид говорил о том, насколько она недовольна происходящим. Но на что Ее Величество рассчитывало? Что мы все вчетвером сядем, выпьем чаю и мило побеседуем о потрахушках моего мужа и матери?
– Роб, я считаю, что… – начал Артем, но Лаврентьев его жестко оборвал:
– Считать будет бухгалтерия! Выйди вон, но сначала забери свою тещу!
Мама и Сахин переглянулись. Она послала ему новый взгляд в стиле: сейчас не усложняй, просто пойдем. А когда они удалились, Роберт подошел к холодильнику, откуда вытащил пакет со льдом и, завернув его в полотенце, которое лежало рядом с ведерком для шампанского, вернулся ко мне. Приложил к моей щеке и все смотрел, смотрел, смотрел на меня, причем так пронзительно, что казалось, будто его глаза превратились в рентген.
– Расскажи все в деталях, пожалуйста, – попросил он, когда я не смогла больше выдерживать.
Забрала у него лед и, отойдя к окну, чуть ли не рухнула на широкий подоконник. Ноги меня больше не держали, и сил ни на что не хватало.
– Я шла сюда, чтобы сделать Теме сюрприз. Лена сказала, что он занят встречей с клиенткой. Витя сообщил, что они говорят в твоем кабинете. Ну и когда я подошла, услышала стоны. Дверь оказалась не заперта. За нею меня ждала картина того, как Тема брал мою мать на твоем столе.
Лаврентьев покосился на обозначенный предмет мебели и мне даже показалось, что он скажет, будто его теперь придется сжечь. Однако Роберт ничего на эту тему не выдал. Зато ошарашил кое-чем иным.
– Я не хотел лезть в ваши отношения, Аня, но, видимо, сделал это зря.
Он немного помолчал, будто подбирал слова, после чего осторожно сказал:
– Я знал почти наверняка, что Артем стал встречаться с женщинами. Просто не думал, что одной из них окажется твоя мама.
Моя рука сама по себе взметнулась к горлу. Его сдавило спазмом, показалось, что я сейчас задохнусь. Мать была не единственной женщиной Сахина… Он спал и с другими, пока я была уверена в том, что вышла замуж раз и навсегда.
Я же так ему верила… Так слепо и по-детски доверяла…
– Почему ты не сказал? – выдавила из себя, понимая, что вопрос звучит довольно глупо.
Роб ведь друг Артема в большей степени. Они вместе с детства, а я так… Пришедший в парадигму их устоявшейся жизни человек. С женами лучших друзей не обсуждают, как и в каких позах им изменяет муж.
– Помнишь же, что делают с гонцами, принесшими дурные вести? – криво улыбнулся Лаврентьев.
Он быстро сообразил, что усмешки, даже такие горькие, неуместны, и его лицо снова стало бесстрастно-участливым.
– Не в моих правилах лезть в то, что меня не касается, Аня. Я думал, ты это знаешь.
Я тут же ощетинилась.
– Ты сам сказал, что зря не полез! – наполнила Робу о том, что он заявил мне не далее как пару минут назад. – К тому же, трах на твоем рабочем столе обязывает вмешаться, тебе не кажется?
Лаврентьев вскинул руки, как бы сдаваясь.
