– Нет, – я потерла кончик носа, – но меня это не волнует. Хоть каждый день, там делов на полминуты – одно заклятье, и все.
– О, вы даже не возражаете против магической проверки? – удивилась распорядительница отбора, и ее маска сразу как-то одобрительно пузырькнулась.
– Ну, это всяко и проще, и быстрей, чем любые другие варианты, – я удивилась еще больше.
– Идите спать, – усмехнулась распорядительница отбора. – И лучше бы вам все же спросить мое имя, поскольку нигде в документах и правилах вы его найти не сможете.
Смутившись, я вежливо уточнила, могу ли я узнать ее имя.
– Таймира Илзерран, последняя драконья жрица. – Она повернулась к выходу, а после, остановившись в дверях, не оборачиваясь, проронила: – Забавная химера.
– Спасибо, – улыбнулась я и присела в глубоком реверансе, – очень приятно.
– Мина, – простонал Марон.
– Что еще я могла сказать? – возмутилась я. – Извините?
– Давайте спать уже, – зевнула Тина. – Есть у меня желание посидеть в четырех стенах. А то день больно долгий. А где Гамильтон?
– Здесь, – раздалось из-под рояля, – она не соврала. И правда жрица. Надо нам как-то нашу привязку прятать, Вилли. Иначе поедем на болота чихран собирать.
Я вздрогнула и помотала головой. Сгнить на болотах нашей необъятной страны мне не хочется от слова совсем! Спасибо, конечно, что женщин не отправляют в каменоломни, но…
Ничего, до утра что-нибудь придумаю!
4. Глава 4
До утра я успела только измотать себе нервы и таки приделать Журжику стрекозиные крылья. Увы, пришлось отойти от своих правил и все же использовать живую материю. Стрекоза могла бы быть против, но она и так умирала: кто-то раздавил бедняжку.
– Оно теперь летает, – вздохнула Тина.
– Смени ему цвет, – посоветовал Марон и допил чай, – иначе не только драконья жрица будет знать о том, что именно ты устроила ночной переполох.
Я только плечами пожала:
– Ну и что? Никто не умер. Мне больше интересно, как чихран продавать мимо государственных скупок?
– Чихран запрещен к свободной торговле, – напомнила Тина. – Это растение слишком опасно. А его сок разъедает кожу!
– За незаконный сбыт чихрана мужчин отправляют в каменоломни, а женщин на болота, собирать все тот же чихран, – задумчиво проговорил Гамильтон, – хм, мы можем открыть бизнес. Насобирала, продала, подставилась. Насобирала, продала, подставилась.
– Умерла, – мрачно добавила я.
– Умерла богатой, – поправил меня Гамильтон.
– Золото и драгоценности в могилу не заберешь, – огрызнулась я.
Посмотрев на нас, друзья поняли: мы ни до чего не додумались.
– А что вообще может скрыть привязку? И почему она прошла именно так? – тихо спросила Тина. – Что вы нарушили?
– Я умирала. Не было ни ритуальных мелков, ни растительно-магических красок. У меня была только моя сила, ушедшая на самое дно души, и моя же кровь, которой было залито все, вокруг меня. Вот кровью-то я и начертила круг призыва.
– Но ведь…
Марон не договорил, я его перебила:
– Да, на кровь могут прийти темные твари, живущие в мертвых мирах-сателлитах. Но пришел Гамильтон, который…
– Чует кровь, порох и лососинный паштет, – шепотом проговорила Тина.
– Именно. Он спас меня.
Я коснулась головы своего компаньона.
– Но я подвергла опасности нашу границу. И цвет моей печати – алый. Как ни перекрашивай, настоящий цвет вылезает наружу.
В комнате повисла тишина. Я лениво пила невкусный чай и по кусочку отщипывала от сдобной булочки.
