Давным-давно, будучи еще подростком, Сергей с таким же недоумением и восторгом рассматривал изображения древних полуптиц – полуящериц грубые чешуйки кожи, которых, только с недавнего времени, посредством эволюции, стали обращаться в первые перья древнего мира.
Посреди всего этого великолепия Сергей, в прямом смысле этого слова, обнаружил себя, приминающим нежную гладь травяного покрова.
Он почувствовал легкую дрожь от холода, пробившей его молодое тело и еще более неожиданным открытием, последовавшим за этим ощущением, стало осознание того, что Велесов был полностью обнажен.
Чувство наготы заставило его рефлекторно прикрыться руками и опасливо оглянуться по сторонам, боясь увидеть невольных зрителей этого конфуза, но смущенный человек наткнулся лишь на брошенный вскользь, презрительный взгляд массивной кабанихи, исчезнувшей с выводком за ближайшим валуном. Сергей торопливо завертел головой в поисках хотя бы лоскута одежды или ткани.
Не обнаружив ничего и никого, прикрываясь наскоро собранным пучком травы, Велесов, преодолев привитое социумом стеснение, встал в полный рост, затравленно озираясь по сторонам.
Единственным живым существом, безмолвно и терпеливо наблюдавшим за всем этим действом, был, невидимый до поры, большой, черный ворон, сидящий неподалеку.
Он тихо переступал с ноги на ногу на толстом суку мертвого, высохшего дерева, которое, все еще силясь не упасть, вгрызалось в редкую почву между серого скопления камней скрюченными, обезображенными смертью, корнями.
Ворон молча наблюдал за человеком, время от времени неторопливо поворачивая голову из стороны в стороны, подробно разглядывая Велесова то одним, то другим странным, лиловым глазом и деловито чистил перья.
Иногда ему это надоедало, и он просто устало закрывал то один, то другой глаз, белой пленкой птичьих век, наслаждаясь дуновениями легкого, теплого весеннего ветерка, наполненного терпкими ароматами просыпающихся на рассвете, фиолетовых цветов и трав.
Сергей подметил, что в отличие от земных подсолнухов они не поворачивались к солнцу, сопровождая его по небосклону, а наоборот презрительно смотрели в другую сторону.
Не имея ни малейшего понятия о том, как он здесь оказался и что делать дальше, Сергей подошел к мертвому дереву, медленно и задумчиво провел по шершавому стволу рукой. Выбрав максимально свободный ото мха камень, человек сел на него, опершись спиной о ствол деревянного мертвеца.
Сравнение фиолетовых цветов и подсолнухов помогло Сергею убедиться, что он прекрасно помнит о родной Земле, и не потерял чувство здорового анализа происходящих событий, но это никак не проясняло общее замешательство.
Велесов вновь попытался восстановить в памяти минувшие события, но они выскальзывали из его сознания в самые глубинные его области, покрываясь зыбким мраком забытья, не давая ни малейшей возможности зацепиться, ни за одну из промелькнувших догадок.
Последние смутные образы, которые хоть как-то задерживались в напряженном до предела вниманием: лес, выстрелы, люди.
Видения в голове скорее напоминали сцены и образы исчезающего под утренним светом полузабытого сна, чем реальные воспоминания.
Сергей что было сил физическим усилием напряг голову, зажмурившись до предельной натуги, до шума в ушах. В глазах потемнело, заволакивая черным туманов степные дали. Вспышкой мелькнула картинка нутра огромного автомобиля и ощущение езды по кочкам.
