Умылся оттирая руки и лицо прибрежным песком. Один из воинов подал мне рушник, которым я, с благодарностью, и воспользовался. Снова натянул на себя нижнее белье, рубаху и кафтан, поражаясь какое оно всё пропотевшее и вонючее.
Ну что, товарищи, старшина Мазулин к походу и бою готов.
Воины подвели нам татарских коней. Князю, конечно, самого лучшего, впрочем и мне достался ненамного хуже. Дрянные, вообще-то коняшки, низкорослые, пузатые. Хотя и молодые, но спины уже прогнутые, или это порода такая? У нас, в колхозе, там, где остались, лошади куда как получше, хотя те тягловые, а эти боевые. Хотя, чего я придираюсь – между ними века селекции.
Двинулись на север. На лошади я ездить умею, всё-таки вырос в колхозе, хотя всяким хитростям вроде джигитовки или выездки не обучался. Но «собакой на заборе», тоже не оказался, во всяком случае, князь и его воины надо мной не смеялись. Проехали несколько километров, и к нам присоединились ещё десяток воинов, а к вечеру, уже у речка Ржава, ещё полсотни. Я рассматривал воинов, удивляясь разнообразию их вооружения. Как мне кажется, одинаковых шлемов не было ни у кого. Сабли, тоже самые разные. Доспехи, в основном кольчуги и пластинчатые. У некоторых – тягиляи, причём, не только у бедных. У князя Сергея Юрьевича тоже тягиляй, но дорогой, шелковый, обшитый красивыми шнурами.
У Ржавы переночевали, и тут меня постигло первое в этом мире разочарование. Я много читал у того же Алексея Константиновича Толстого, в «Князе Серебряном», что средневековая еда очень вкусная. Ответственно заявляю: полная чушь. Кашевары приготовили кулеш, а это оказалась редкостная дрянь, никакого отношения к кулешу моего времени не имеющая. Во-первых, крупа оказалась очень хреново помолотым овсом, пополам со столь же погано помолотой пшеницей. Что овёс, что пшеница изначально были скверно очищены, и на крупе не только оставались плёнки, так ещё и ости попадались в кулеше. Зато в кулеше было много солёного сала. Некоторые люди любят сало, но я к таковым не отношусь, может потому что в прошлом теле у меня с детства была не очень здоровая печень. Впрочем, нет худа без добра: благодаря этому недугу я не спился в перестройку, как многие из моих друзей и родных. Одно утешило: я был так голоден, что вся порция проскочила незаметно, и добавка вовсе не помешала бы. Но так как добавки никто не предложил (воины князя самостоятельно подходили к котлу), то я не стал ни просить, ни сам подходить, ибо начальному человеку это невместно.
После ужина я, предупредив князя, спустился к Ржаве и сняв с себя всё до единой тряпочки, отстирал одежду. Щёлок и рушник, на этот раз без вышивки, но чистый и свежий, без просьб и лишних слов, мне принёс воин, молчаливо наблюдавший за мной со стороны. Так же молча он принёс мне чистое нижнее бельё с завязками, и шерстяное одеяло, в которое я тут же с благодарностью и укутался.
***
Господи боже ж ты мой! До чего мне здесь хорошо!!! Весь день я скакал на коне, а состояние организма просто идеальное! Ничего не болит, нигде не мозжит, никуда не отдаёт… Не скрипят суставы, не ноет хребет, и даже зубы в моём рту в полном комплекте. Молодость есть молодость, но её ценность понимаешь только потеряв годы и здоровье. Клянусь, если меня не отправят обратно, буду ухаживать за этим телом со всем возможным тщанием. С этим я и уснул.
Поутру двинулись на запад, забирая чуть к северу. Ехали не торопясь, не пренебрегая разведкой. Передовой и боковые дозоры постоянно появлялись в виду и подавали сигналы. Вообще-то я служил в Армии, и кое-что в передвижении войск соображаю, хотя та армия и это войско различаются довольно сильно, хотя и не принципиально. Как были так и остались главными личная выучка, моральное состояние, но важнее всего – ум и воля командира. У нашего командира с этими качествами всё было в порядке.
