– Молоко, кому молоко? – послышалось на базаре.
– Яйца, крупа, – каждый селянин нахваливал свой товар.
Прасковья купила хлеб, несколько яиц.
Вдалеке она заметила ненавистного цыгана, что рвался к ней вчера во двор.
Возле база припарковалась машина. Он, весь на эмоциях, вел какой-то важный разговор. С краю остановился серый автомобиль, раздалась автоматная очередь.
В клочья были разнесены стекла машины, несколько пуль пронзили тела водителя и второго человека. Борис стоял рядом, его зацепило несколько пуль, он сквозные ранения и упал у машины.
Машина резко рванула и скрылась за домами. Борис поднялся и побрел.
Прасковья замерла от ужаса.
– Женщина! Вы будете покупать? – спросила продавщица.
– Да, да, – она оплатила товар и пошла домой.
Бориса впереди не было.
Она шла сокращенной дорогой – полем. Закрыла дверь калитки и не стала ничего говорить сыну.
Борис стоял возле своего дома у калитки весь в крови. Рада подбежала, взяла отца под руку и помогла дойти до кухни. Мать принесла таз с водой и бинты. Он сел в кресло.
Надья побежала к местному врачу.
– Господи, помогите. Муж умирает, – Надья еле уговорила женщину.
– Его в больницу нужно, – доктор пыталась убедить цыганку.
Врачиха пошла с Надьей – решила осмотреть больного.
Пули прошли навылет – повезло ему.
– Эти антибиотики нужно купить и колоть. Я все обработала. Дай бог, жить будет, – сказала местный врач.
Пять дней сидела Рада у койки отца. Леонид до поздней ночи ждал любимую.
Ей удавалось выходить на улицу на полчаса, пока мама подменяла дочь. И снова они смотрели друг на друга, как в первый раз.
Местные мальчишки дразнили пару, косо смотрели, посмеивались. Сами жители нормально воспринимали, чем-то даже завидовали юной любви.
Отцу становилось лучше.
На днях во двор наведались незваные гости.
– Как поживает наш больной? – смеялся тот же старик, что приезжал к ним в прошлый раз. – Фрукты. Надья, возьми корзину.
Огромная корзина фруктов не поместилась на столе. Ее поставили на пол. Малышня сразу понесла несколько яблок и побежала на улицу.
– Ты его лечи.
– Сколько у нас еще дел! – смеялся старик. Он разговаривал с Надьей.
– Нам ничего не угрожает? – спросила жена.
– Тех отморозков мы убрали. Забудь. Расти детей – такая основная бабская задача, а мы, мужики, сами порешаем! Возьми деньги на жизнь, – старик договорил речь и протянул пачку пятитысячных купюр.
– Все. Поехали! – машина завелась и рванула с места.
На лавке возле цыганского дома собралась малышня.
Цыганенок бегал за местными восьми летними мальчиками. Игрушки лежали на полу. Совок лежал с краю. Мамаша подошла с грудничком.
– Вон лялька! – произнесла женщина.
– Давай познакомимся с ней? – двухгодовалый ребенок перебирал ножками и трогал ручками травку.
Это было так мило.
Надья вышла со двора.
– Малышня, будем есть? – она увидела, как ее мальчишки играют с другими детьми, они были увлечены каким-то столь ответственным занятием, и она не стала им мешать: захотят есть – сами придут.
Отец стал подниматься с кровати. Он вышел во двор, сел на стул и закурил папиросу.
– Отец, нельзя! – возмутилась дочь. – Ты ж еще слаб.
Дочь посмотрела на капризного отца и пошла помогать маме. Она около часа перетаскивала банки с кухни в погреб.
Борис запряг двух лошадей в упряжку, сел в телегу, и лошади пронеслись по полю.
Где-то там, вдалеке, в поселок въехала грузовая машина. Она останавливалась возле каждого двора. Водитель сигналил и громко кричал:
