В кабинете Манакина они увидели следующую картину. Лединг с всклокоченными волосами патетически взывал к начальнику области:
– … тут он как толкнет Артизанова, да как побежит! Но Собачкин – вот молодец! – не растерялся и свалил негодяя наповал. Едва-едва тот не ушел.
– А почему стрелял не по ногам? – с ходу, не здороваясь, налетел на служивого Лыков. Тот вытянулся и доложил:
– Маркел Собачкин, городовой старшего оклада Второго участка!
– Так почему не по ногам, а?
Собачкин озадаченно покосился на полицмейстера. Тот подскочил и взял питерца за рукав:
– Да патронов мало дают на учения. И потом, что такого? Хуже было бы упустить. А тут одной каторжной рожей меньше.
– Да, Алексей Николаевич, – поддержал вдруг подполковника генерал-майор. – Городовой действовал по обстоятельствам. Я одобряю его поступок. Собачкин! От меня тебе награда пять рублей. Генрих Иванович, вставьте в приказ по управлению.
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
Лыков понял: какими бы ни были отношения между губернатором и полицмейстером, на глазах приезжих местные всегда сговорятся. Однако он счел нужным спросить радостного Лединга:
– Мартынов доложил вам, что успел сказать мне арестованный Малясов?
– Да, конечно. Это очень интересно. Жаль только, что теперь его уже не спросишь…
– Вчера Малясов не собирался никуда драпать.
– Что вы говорите? А может, вы так провели допрос, что вынудили его думать о бегстве?
– Господа, перестаньте, – на правах старшего в чине оборвал спорщиков губернатор. – Алексей Николаевич, вчера вы узнали что-то важное? Прошу изложить. И вообще, давайте отпустим городовых и спокойно, за чаем, поговорим. Без посторонних.
Нижних чинов отослали, служитель принес чай, и Лыков пересказал вчерашний допрос Кувалды. Начальники выслушали его с большим интересом. Лединг сориентировался мгновенно и заявил:
– Очень важные сведения! Алексей Николаевич преподал мне урок сыскной службы высокого разбора. Я немедленно дам указания искать этих двух, Чуму и Пантелея. Не знаю, они ли грабят полковые казначейства, но казни китайцев на их совести. Теперь это ясно как божий день.
– Почему вы так уверены, Генрих Иванович? – возразил Азвестопуло. – И что случилось в Благовещенске в тысяча девятисотом году? Мы не в курсе дела. Газеты что-то писали, но столько лет прошло, я ничего не помню.
Глава 4
Благовещенская резня и ее последствия
Владивостокцы переглянулись. Манакин поморщился, потом долго тер переносицу. Все смотрели на него и ждали. Наконец губернатор заговорил:
– Об этом случае и вспоминать не хочется. Но… что было, то было. Так вот. Когда в Китае началось восстание ихэтуаней (их у нас называли боксерами), отряды повстанцев встали лагерем на том берегу Амура напротив Благовещенска. Власти и население отнеслись к происходящему с опасением. Гарнизон только что ушел в Харбин, войск в городе почти не осталось, а тут враждебная толпа через реку. А вдруг они полезут на нас? Что еще пугало жителей, так это большое число китайцев вокруг них. Прислуга в домах, дворники, приказчики в лавках, официанты в ресторанах – повсюду желтые. Чуть не по два на каждого русского! И многие смутились. Вдруг те безобидные китайцы, что подают им по утрам чай и чистят сапоги, неожиданно нападут?
– То есть устроят в городе восстание? – уточнил Сергей.
– Да. И опасность тогда казалась вполне реальной. Русские солдаты далеко, с того берега китайцы кажут нашим кулаки, а в самом Благовещенске дивизия косорылых! И поползли по городу слухи: ходя сговариваются всех православных перерезать. И тут их видели, и там; сбились в кучи, шепчутся, морды воротят… Не иначе вооружаются.
