Я озадаченно потер лоб, вызывая к нему прилив крови, потом еще раз украдкой посмотрел на отдыхающего – и облегченно вздохнул. Нет, на пляже наверняка был другой тип. Этот почти пенсионер с плохим зрением. Вон, и очки толстенные на нос нацепил…
С Викой мы расстались возле ее дома. Она попросила не провожать до подъезда, потому что там может сидеть соседская бабушка – любопытная особа, а объяснять ей подробное положение дел не очень-то и хотелось.
И все-таки я заглянул во двор. Он был тихим и закрытым со всех сторон пятиэтажками. Посреди оборудована детская площадка, чуть подальше – столики для доминошников. На одном из них я снова увидел знакомого парня с рассеченной губой. Похоже, он меня не заметил, развлекаясь своим мобильником. Мы попрощались с Викой очень тепло и договорились созвониться через пару дней.
Нельзя сказать, чтобы я был мнительным, хотя все свойства моего характера как раз на это и указывали. Но обстоятельства в последнее время складывались таким образом, что мне поневоле пришлось стать осторожнее. Возвращался домой я уже другой дорогой. И постарался при этом попетлять, зайти в супермаркет и выйти из него через вторые двери. В общем, поиграл в детектива. Точнее, в жертву. Каково же было мое удивление, когда, якобы повернувшись к полкам с товарами, я очень естественно бросил взгляд назад, и увидел среди толпы человека в панаме. Он рассеянно двигался со своей большущей тележкой, сейчас совершенно пустой.
На этот раз я не мог ошибиться. Белая навыпуск рубашка, серые шорты ниже колен, волосатые ноги и пляжный вариант сандалий. Книжка тоже была и торчала из заднего кармана шорт.
Почитав состав ингредиентов какого-то печенья, я положил пакетик обратно на полку и неторопливо зашагал к кассам.
Настоящий ли это был «хвост» или только плод моего больного воображения, но в очередной раз за последние дни он меня напугал. Казалось бы, мало ли по городу ходят людей в белых панамах и таких же рубашках? Кроме того, люди после сорока выросли в Советском Союзе – самой читающей стране мира. Почему бы этому человеку не иметь при себе книжки?
Но такой уж у меня характер. Жить с ним – одно мучение, а исправить просто невозможно. Для этого пришлось бы вытаскивать из себя нутро, подправлять его смелостью, отвагой, мужеством, печь в благородстве, и только потом запихивать обратно. А мусор в виде нерешительности, мнительности и завуалированной ревности не мешало перед тем отсеять и выкинуть на помойку. В общем, переделка нешуточная.
Совершив перед домом контрольный «забег» вокруг соседний девятиэтажки, я шмыгнул в свой подъезд и замер, прислушиваясь к звукам наверху.
Откуда-то тянуло запахом жареной рыбы, доносились звуки перфоратора, приглушенный собачий лай…Ничего подозрительного. Тем не менее, на шестой этаж я поднялся пешком, поминутно останавливаясь и заглядывая в перила наверху и внизу.
Мама спросила, как прошла наша с Викой прогулка, какие у меня планы на вечер, и стала собираться к подруге на день рождения.
– Пойдешь со мной? У Наташи есть дочь. Симпатичная, между прочим. Правда, ей всего семнадцать…
– Нам не о чем будет говорить! – развел я руками.
– Всего три года разницы и уже не о чем? – притворно ужаснулась мама. Она у меня была замечательная – немного старомодная, но очень неглупая.
– А что ты хочешь? Сейчас год считается за три.
– С каких пор? Если это правда, мы с тобой молчали бы уже двадцать лет, не меньше.
