Внутри словно возник другой, новый, совершенно чужой человек. Он мнил себя цельной натурой и совсем не походил на меня – я стала для него оболочкой. Телом, которое он использует в своих грязных целях. С другой стороны, где-то в глубине души я чувствовала себя победительницей, решившей серьезную проблему. Это было намного важнее всего того, что происходило раньше.
Все мои прежние страхи в виде явных и скрытых фобий и комплексов развеялись под натиском нового понимания. Понимания того, что у меня никогда теперь не получится избавиться от прошлого…
Но была еще одна проблема: мое настоящее. Моя жизнь, которую я все еще продолжала, пусть на новых условиях. От того, какой она будет, зависело будущее. И надо было двигаться дальше, дороги назад тупо не существовало.
На следующий день я с нетерпением ожидала вызова в кабинет главврача, привычным делом осматривая внушительный поток пенсионерок, щедро раздавала им советы, писала рецепты, отчеты, лазила в приложении знакомств и мысленно разрывала документы, которые могли определить мою задницу за решетку.
Увы, все оказалось злостным обманом. Никакой юридической силы документы, компрометирующие меня, не имели: в приступе отчаянного страха я проглядела главное – отсутствие печати и подписи в медицинском заключении.
"Вот ты дура, Вика…!" – пронеслось у меня в голове.
Это был развод года! Мои глаза буквально прожигали шефа, руки дрожали в жгучем желании вцепиться в эту толстую шею. Вместо этого я просто написала заявление на увольнение. Начальник сразу подписал, без возражений, его мерзкий смех еще долго не умолкал в голове, насмешливые взгляды стояли перед глазами. И я уже не возражала… пусть смеется, лишь бы отстал.
Раньше мне казалось, что я сильная, но внезапно поняла: это не так. Меня развели как тупую, доверчивую девчонку, вера в людей снова обернулась плачевным результатом.
"За что мне все это? – вертелось в голове. – За что?".
Казалось, что я плачу… но слезы катятся по душе, а не по щекам. По раненой душе, которую затащили в тесную клетку и попытались уничтожить.
"Надо было сразу дать ему… – мысленно я ругала себя. – Гордая? Вот теперь гордись…".
Шеф не стал настаивать на отработке. Единственная отработка, через которую мне пришлось пройти – съемка в длинном порно ролике. Я не возражала. Эта тема волновала меня. Кроме того, за съемки мне предложили достаточно солидную сумму.
Первый сквирт
Несмотря на то, что это были принудительные съемки, мне удалось всерьез кайфануть с этого. Наверное, все порно-модели в первые разы получали удовольствие, пока это не стало для них обыденным и привычным рабочим процессом.
Когда я и мои партнеры остались без одежды, нам впарили черные маски, чем-то похожие на шапки с вырезом для глаз, носа и рта.
– Так, Вика! – резко сказал режиссер. – Здесь начинаем с минета.
Я кивнула и потянулась губами одному из членов. Мои кулачки крепко сжимали вялые пенисы, губки поочередно обрабатывали толстые головки. Вскоре вместо мягких шлангов в моих руках пульсировали мощные напряженные “жезлы”.
– Так, отлично, ребята! – крикнул режиссер. – Следующую сцену начинаем сразу с секса.
– А какая поза? – я вопросительно глянула на мужчину.
– Викусь! – он ответил мне удивленным взглядом. – Ты разве не читала сценарий?
– Я забыла, – мое лицо расплылось в смущенной улыбке.
– Ребят, ну вы че? – воскликнул режиссер раздосадованно. – Сейчас у вас поза "классика": Вика ложится на спину, а партнер держит ее под коленками. Жень, давай ты…
