– Ну давай, девочка, посмотрим, что там у тебя такое, – сказала она низким грудным голосом и Софи, с трудом поднявшись на ноги, доверчиво протянула ей бесформенный моток грязного тряпья, которым была обмотана её кисть, одновременно горячая и холодная, чувствительная и бесчувственная.
– Ложись вот сюда, – женщина указала ей на кушетку со свисавшими с неё ремнями. – Боюсь, что с обезболивающими у нас проблемы, и тебе придётся потерпеть, а то твоя рука как-то не внушает мне доверия.
Софи легла на кушетку и откинула руку так, как приказала ей женщина. Скосив глаза, она увидела свою распухшую сине-багровую ладонь с торчащими как сосиски пальцами и с грустью подумала, что отныне ей придётся обходиться одной рукой.
Шрам от стекла в том месте где она располосовала руку, вытаскивая чип биоконтроля, казалось выгнулся наружу и когда женщина прикоснулась к нему остриём скальпеля, он вдруг раскрылся по всей длине, выплеснув из себя тугую струю сливово-багрового гноя с жутким сладковатым запахом гнили.
– Чудесно, – пробормотала женщина сквозь зубы. – Я ждала худшего.
Промыв рану перекисью водорода, она сказала:
– А теперь, девочка, потерпи. Я проведу ревизию суставных сумок и сухожилий, чтобы уж полностью убедиться, что всё чисто.
На протяжении всей этой весьма болезненной процедуры, Софи, превозмогая волнами накатывающую тошноту, была озабочена только одним – не заорать, чтобы не утратить уважение этой деловитой женщины в маске, судя по всему штатного доктора этой маленькой колонии.
Когда всё закончилось, Софи трясло как в лихорадке, хотя, может быть, у неё действительно подскочила температура, но она думала только о ребёнке, и периодически красивое мужественное лицо Рене возникало перед ней, и она слышала его голос: – Девочка моя, как я рад, что не ошибся в тебе. У тебя будет трудный путь, но ты выдержишь!
Женщина – хирург посматривала на Софи с уважением, не сказав ни слова.
После того как она залила рану риванолем, сделала дренаж и наложила несколько швов, она вколола Софи лошадиную дозу антибиотиков, а потом наложила тугую повязку из чистых бинтов.
Софи почувствовала, что рука её приобретает нормальные болевые ощущения и вдруг ей жутко захотела спать. Софи отстегнули от кушетки, какая – то молодая женщина подхватила её под плечи и увела в другую комнату.
Так Софи попала в Семью Старика, и прошло немало времени, прежде чем её перестали мучить кошмары, в которых красавец Рене подмигивал ей и говорил: – Вот видишь, детка, всё на этот раз обошлось. Главное, ты смылась оттуда живой и целой. Курочка ускользнула из-под ножа!
