На море и на суше - страница 18

Наступила осень, холодный ветер обрывал с кустов пожелтевшие листья, солнце спряталось за тучи, не пели птички, стало скучно и тоскливо. И вот однажды ветреным днём старая ёлка сломалась; последнее, что она успела, – это попросить ветер, чтобы он не позволил ей упасть на молодые деревца. Сильный ветер подхватил ёлку и бережно положил её на мягкий мох так, что ни одна веточка не сломалась.

– Спи спокойно, сладкого сна тебе, – прошелестел ветер и полетел дальше.

Прошли годы, упавшая ёлка обросла мхом и травой, и теперь уже трудно было догадаться, что на этом месте когда-то стояла огромное дерево, самое большое во всём лесу. А вокруг стоял молодой красивый лес; ветер шумел в ветвях деревьев, нашёптывая по вечерам сказки, вот и эту он рассказал им однажды. Как-то пошёл я за грибами, устал немного и решил присесть под деревом отдохнуть. Была чудная погода, нежный тёплый ветерок чуть слышно шелестел среди ветвей. Там я и услышал эту историю.

– Что такое лес? – спрашивает маленький мальчик, сидя у костра в глубокой пещере.

– Это место, где раньше росли деревья, – отвечает лохматая женщина, перекатывая головешки суковатой палкой.

– А что такое деревья? – спрашивает мальчик.

– То, чем раньше были эти головешки, – отвечает мама и кутается в потёртую шкуру неизвестного зверя.

– А ты была в лесу? – не унимается ребёнок.

– Нет, – печально отвечает женщина, – но мне моя бабушка рассказывала, что это очень красиво.

– А красиво – это как?

– Я не знаю, – утирая слезу, ответила мама, – наверное, как твои глаза.

Где-то так. Рисунки на сводах древних пещер – это не послания неандертальцев, а воспоминания о том, что ждёт нас в будущем, к которому мы уже приблизились вплотную, увы, так ничему и не научившись.

Когда старый Оскар проснулся, за окном было темно и тихо.

На кухне уже хлопотала жена Грета: к вечеру ждали гостей. В их семье давно стало традицией встречать Рождество всем вместе, в этом старом доме; вот и сегодня приезжает сын Валдис с женой и детьми.

При мысли о внуках у Оскара потеплело на душе. Он представил, как заблестят их глазёнки при виде пушистой ёлки посреди комнаты, как они вместе будут её наряжать, а потом, поздно вечером, забившись под одеяло и затаив дыхание, – слушать охотничьи рассказы старого лесника.

«Однако, чего это я размечтался? – подумал Оскар. – Пора и за дело браться».

Именно за этой самой пушистой ёлкой ему и предстояло сегодня сходить. А приметил её он ещё летом. Росла она недалеко, примерно в полутора километрах от дома: стройная, красивая, все веточки одна к одной – не ёлка, а загляденье. Вышел в кухню, начал собираться в дорогу.

– Куда ты, отец, в такую рань? – спросила Грета. – Ещё ведь темно совсем, ты хоть позавтракай.

– Ничего, пока дойду до места, уже и рассветёт, а на завтрак заверни-ка мне с собой кусок сала с хлебом, да луковицу не забудь.

Одевшись, Оскар заткнул за пояс небольшой топорик и направился к выходу. На мгновение его взгляд задержался на двустволке, висевшей у двери, но тут же с усмешкой, будто отгоняя какую-то нелепую мысль, тряхнул головой и вышел во двор. Ночью выпал небольшой снежок, дышалось легко, в морозном воздухе был отчётливо слышен малейший шорох. Улыбаясь своим мыслям, Оскар углубился в лес.

Уже почти рассвело, когда он добрался до поляны, на которой росла его ёлка. Присев на поваленную ветром сосну, он стал разворачивать свой немудрёный завтрак. Вдруг его словно кольнуло в спину: как человек, большую часть своей жизни проведший наедине с природой, Оскар шестым чувством ощутил на себе чей-то взгляд.