Мне тоже хотелось детей. Но именно в тот год, когда я задумалась о разводе, я потеряла ребёнка. Федя пришёл домой пьяный, и несмотря на то, что я была на пятом месяце, поколотил меня за недостаточно вкусный ужин.
Я терпела ещё три года, пока однажды он не схватил нож. Перед глазами пронеслась вся жизнь, и я уже не помню, как смогла сбежать. Помню, как выскочила из дома, прижимая к груди сумочку с паспортом, и как поковыляла по лестнице на улицу… А на улице ночь.
И здесь начинается моя история, в которой нет места добрым родственникам, феям и волшебникам. Есть место только страстному желанию: жить.
Фаина, выскочив во двор, пулей понеслась прочь от прежней жизни. Даже когда она задумалась о разводе впервые, её одолевали противоречия. Категорический отказ матери принимать дочь обратно в свой дом, подействовал на неё довольно сильно. Фая провела почти всю жизнь в нищете и лишениях, и в тот момент казалось, что добровольно уйти от мужа в никуда она просто не сможет. Но жизнь сама пнула её и пнула весьма и весьма сильно.
Сегодня Фая дала отпор. Она сама, неожиданно для себя вспомнила, что она девушка не из робкого десятка. Жизнь в ужасных условиях её закалила. Но когда Фёдор схватил нож, Файка поняла: нужно тикать из дома, и как можно быстрее. Что она и сделала, превозмогая боль от побоев во всём теле.
«И куда мне идти? – пыталась сообразить Фая. – К маме нельзя. Она Феде сразу позвонит. Подруг и друзей у меня нет. Опять же, Феде спасибо! Отвадил всех. Работы нет, денег нет».
Фая увидела скамейку, села и открыла сумочку. Она знала, что здесь лежит паспорт, поэтому схватила именно её. Порывшись, она нашла немного денег. В общей сложности чуть больше тысячи рублей. А ещё в сумочке лежали расчёска, зеркальце, упаковка бумажных платков и конфетка. Вот и всё её имущество.
Тело ныло страшно. Боль заполняла каждую клеточку. Возможно, впервые получив отпор от жены, Федя вошёл ещё в больший раж и отделал её «как следует». Фая даже на секунду подумала, не пойти ли ей в больницу. Но почти тут же передумала. Там сразу сообщат в полицию, а полиция – это Федя. У него и связи, и должность. Сейчас он уже полковник и занял место своего бывшего шефа. Теперь он руководит отделением полиции.
Бил он всегда так, чтобы не оставлять следов на лице жены. Да и на теле часто не оставалось синяков. Как он это делал, она не знала. Но сегодня Федя слишком разошёлся, и Фая чувствовала, что без синяков не обойдётся.
На улице стало совсем прохладно. Май – это ещё не лето. Днём и до двадцати прогревается, и даже двадцать пять уже было, но ночи очень холодные. Фая выскочила из дома в спортивном костюме, в котором делала сегодня уборку, и в лёгкой куртке. Этого было недостаточно, чтобы согреться. Встав со скамейки, Фаина побрела дальше. Двигаться лучше, чем медленно замерзать, сидя на одном месте.
Сил идти не было. Хотелось лечь, завернуться в тёплое-тёплое одеяло и уснуть. А проснуться дома, лет так восемь назад и отказаться выходить замуж. Но всё это было так же нереально, как сейчас найти место для ночлега.
Фая шла, не разбирая дороги, но сторонясь основных улиц. Она знала, что в городе полно камер, по которым её может отследить и найти муж. Но Файка твёрдо решила: к нему не возвращаться. Да и после того, как она сбежала, муж может её просто убить и прикопать где-нибудь!
Вдруг в её затуманенном болью сознании, раздался голос Феди:
