Леон внёс в комнату Зоины сумки.
– Сейчас ужинать будем, всё приготовлено! Я накрою в кухне, пока ты переоденешься.
– Хорошо.
Как только Леон вышел, она осмотрелась.
В приглушенном свете потолочных светильников чуть поблёскивали на стенах светлые обои с еле заметным геометрическим рисунком. Легкие портьеры на приокрытом окне чуть колыхались от лёгкого ветерка.
Зоя подошла к компьютерному столу, села в крутящееся кресло. Провела пальцем по экрану монитора, ткнула в клавиатуру, потом вгляделась в процессор. Интересно, зачем Леону дома компьютер?
По квартире поплыли упоительные ароматы специй.
Надо срочно переодеваться, нехорошо заставлять Леона ждать. А она ещё даже до ванной не дошла!
Она взглянула на полуторную кровать под тонким стёганым покрывалом. Кровать выглядела так уютно, что Зое захотелось немедленно прилечь, вытянуть уставшие за день ноги. Но Зоя позволила себе только присесть. Как хорошо!
Она сделала над собой усилие, подтащила к кровати чемодан и вывалила на покрывало его содержимое. Выудила из кучи лёгкий домашний костюм и шлёпанцы, переоделась.
Разберёт сумки и разложит одежду она потом!
Зоя сделала шаг к миниатюрному комоду с овальным зеркалом. Поправила уложенные вокруг головы косы, переколола шпильки. Волосы полыхнули расплавленной медью.
Ступни ощущали лёгкое тепло, исходящее от пола. Зоя опустилась на колени, провела рукой по мягко бликовавшим набранным дощечкам. «Это же паркет! – восхитилась она. – Натуральное дерево! В основном, ламинат сейчас кладут».
–Зоя, пойдём ужинать, всё стынет! – донёсся из кухни озабоченный голос Леона.
Она резво вскочила с колен и метнулась в ванную.
***
Они уже допивали по третьей чашке чая , когда Леон неожиданно предложил :
–– Сейчас пойдём, погуляем! Солнце уже, можно сказать, село, и пока собираемся, на улице станет свежо и более-менее прохладно.
Зоя растерялась. Какая прогулка, у неё ещё море дел! Но отказать Леону в просьбе не смогла.
– Конечно, Леонид Семёнович, с удовольствием! Только не очень долго, хорошо?
Лёгкая улыбка тронула уголки его губ:
– На твоём лице я удовольствия не заметил. Если ты волнуешься из-за грязной посуды, то у меня посудомоечная машина!
Зоя вздохнула:
– Мне надо разобрать сумки. И если не ванну принять, то хотя бы душ.
Леон размышлял лишь несколько секунд.
– Хорошо, иди, разложи пока вещи, а потом пойдём! Мы недолго! – заверил он её и промокнул платком бисер пота со лба. – А я пока открою она, чтобы проверилось!
Зоя разобралась с вещами, переоделась в лёгкие джинсы и тонкую кофточку с коротким рукавом. Взяла в руки сумочку. Она показалась ей неоправданно тяжёлой. «Да я же фотографии в рамках не вынула!», – догадалась она. Вынула и поставила их на комод. С одной стороны фотографию родителей, с другой – с где она в обнимку с красивым брюнетом.
– Ты всё ещё любишь его? – раздался за спиной печальный голос Леона.
– Кого, Стаса? – равнодушно уточнила она. – Уже нет.
– Наверное, это к лучшему. Но если меня не станет, он обязательно постарается вернуть тебя, – произнёс Леон. – Я не знаю, как объяснить, но я это чувствую. – В его голосе сквозила неприкрытая тревога.
Зоя ощутила, как в груди разливается холод. Холод ощущался настолько сильно, что ей стало нечем дышать.
– Пойдёмте на прогулку, Леонид Семёнович!
***
Несмотря на сгущающиеся сумерки, детская площадка перед огромным домом звенела детскими голосами и смехом. На скамейках, раскиданных вдоль выложенных разноцветной плиткой дорожек, сидели, отдыхая от дневного зноя, как бабушки-старушки, так и местная «поросль» беспокойного пубертатного возраста. В руках у большинства светились яркими пятнами экранов гаджеты.
