На острие Восточного вектора - страница 18

В связи с тем, что до царя дошел донос дьяка Стеншина о надуманных злоупотреблениях Хабарова своей властью, Хабарова отстранили от командования и под охраной доставили в Москву. Вместо Хабарова во главе отряда назначили есаула Онуфрия Степанова.

Жалоба на Е.П. Хабарова не подтвердилась, а в ходе её проверки были выявлены злоупотребления со стороны Зиновьева. Хабаров избежал гнева царя и был по его челобитной переведен в служивые люди, после чего вернулся в свое селение Киренга на реке Лене.

Касаясь вопроса заселения Амура до прихода русских, С.В. Максимов после посещения Маньчжурии в 1860–1861 годах писал:

«Амур оставался пустынным в верховьях, оживляемых прикочевками манегир из дальних внутренних провинций Китая на летнее время, и орочонами, приходившими из ближнего соседства. Был он редко населен в низовом течении гольдами – этими мирными и кроткими рыбаками, которые за то, что не ходили с маньчжурами для завоевания Китая, остались до сих пор в полукочевном состоянии, – и гиляками, которые, кажется, до сих пор не признают ничьей власти. И скопил Амур густое население из маньчжуров на всем том прибрежном пространстве, какое залегло между устьями двух больших его притоков: Сунгари и Зеи. Множество деревень с оседлым населением, при прочном хозяйстве и домоводстве, с городом Айгуном (по-маньчжурски – Сахалян-ула-хотон) в самом центре своем тянулись в непрерывном ряде, цепляясь одна за другую садами и соединяясь кладбищами на всем этом степном пространстве Амура. Особенно сильно облюдело оно и обильно застроилось постоянными жилищами оседлых маньчжур, когда после изгнания русских с Албазана и с берегов Амура выстроилась в Айгуне крепость и сосредоточилось в ней местное военное управление – назад почти двести лет».

Русские торговцы и промышленники в XVII веке, обладая скудной информацией о далеком Китае, тем не менее проявляли к нему большой интерес и предпринимали попытки налаживания дипломатических отношений. Одна из первых попыток проникновения в Китай была предпринята в 1567 году, когда казачьи атаманы Петров Иван и Бурин-Ялычев, добравшись до Монголии и Кореи, проникли в Пекин, откуда их выдворили.

В 1618 году из Томска в Китай с группой единомышленников вышел казак Иван Петлин. Через Южную Монголию он добрался до Пекина, где был принят высшими сановниками и получил от них грамоту русскому царю с предложением установления дипломатических отношений и торгового обмена. Однако в Москве эту грамоту прочесть не смогли, так как не нашлось переводчиков с китайского языка. Иван Петелин в своих рассказах поведал много интересного о жизни Китая.

В начале 1620-х годов к русскому царю были допущены послы народов джунгаров хана Хаара-Хулы и хана монголов Алтын Хана, проживающих на востоке. Они добивались расположения русского царя и его покровительства, так как между этими племенами шла вражда и каждый надеялся получить поддержку в военных действиях. Русский царь не стал ввязываться в междоусобицу племен, однако попытался собрать от ханов сведения о восточных землях, монгольских, тунгусских и китайских народах. От Алтын Хана царь Михаил Федорович получил интересные сведения о Китае и Тибете.

В 1638–1639 годах для проверки этих сведений в эти края выехал сын боярина Старкова, который попытался наладить торговые отношения, а также доложил царю о силе и мощи этих государств.